Промышленные фильтры Donaldson

Слушания на тему: Законодательное обеспечение организации системы баланса извлечения и потребления углеводородного сырья. Стенограмма от 05.03.2014г.

С Т Е Н О Г Р А М М А парламентских слушаний Комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии на тему: "Законодательное обеспечение организации системы баланса извлечения и потребления углеводородного сырья на территории Российской Федерации и её континентальном шельфе"

 Здание Государственной Думы. Малый зал.

5 марта 2014 года. 11 часов.

 Председательствует первый заместитель председателя Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии И.И.Никитчук.

Председательствующий. Уважаемые участники слушаний, доброе утро! Начинаем нашу работу. Прежде всего, я бы хотел передать вам самые наилучшие пожелания от председателя Комитета нашего по природным ресурсам, природопользованию и экологии - Владимира Ивановича Кашина. К сожалению, по причине болезни он сегодня не может присутствовать и вести заседание и поручил это сделать мне - первому заместителю председателя Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии.

Уважаемые коллеги, наши слушания посвящены весьма актуальной теме: "Законодательное обеспечение организации системы баланса извлечения и потребления углеводородного сырья на территории Российской Федерации и её континентальном шельфе".

Следующий слайд, пожалуйста. Я думаю, уважаемые коллеги, что здесь в этой аудитории нет необходимости доказывать, что в течение ближайших полутора-двух десятков лет социально-экономическое развитие страны будет, прежде всего, зависеть и её экспортный потенциал во многом будет определяться состоянием дел в нефтегазовом секторе.

В настоящее время эта отрасль является основным источником формирования доходной части федерального бюджета. В 2014 году объём нефтегазовых доходов федерального бюджета составит примерно 6,5 триллиона рублей и чуть больше 48 процентов от общих доходов федерального бюджета.

Доля отраслей ТЭК в объёме экспорта львиная, я бы сказал: 65 процентов составляет. В ТЭК непосредственно занято примерно 14 процентов трудоспособного населения - это 10 миллионов налогоплательщиков.

И очень важно, что каждый новый проект в ТЭК автоматически влечёт за собой организацию новых рабочих мест, не только в топливно-энергетическом комплексе, но и в смежных областях - это, прежде всего, в машиностроении, в производстве труб, металла, различного оборудования, программного обеспечения, ну и так далее. Идёт как бы цепная реакция наращивания в этом случае экономического потенциала нашей страны.

Следующий слайд, пожалуйста. Большие перспективы развития ТЭК в ближайшие годы связаны с освоением континентального шельфа Российской Федерации.

На шельфе, как вы знаете, огромные запасы углеводородов, и согласно аналитическим прогнозам, к 2030 году около 30 процентов нефти, добываемой на территории страны, будет добываться на шельфе Российской Федерации.   

Следующий слайд. Уважаемые коллеги, прогнозы показывают, что мировое потребление энергоресурсов будет расти и дальше. За последние 20 лет оно выросло примерно на 45 процентов, за следующие 20 лет ожидается, что рост составит примерно ещё 40 процентов.

Баланс между видами источника энергии будет меняться относительно медленно, и наибольший рост будет отмечаться по возобновляемым источникам энергии, то, как и ожидается, темп прироста будет составлять примерно 8 процентов в год.

Следующий слайд. Мы все с вами прекрасно понимаем, что ТЭК - это сложнейшая система, которая включает совокупность производств, процессов, материальных устройств по добыче ресурсов и к преобразованию, к транспортировке, к распределению и потреблению.

Проблемы ТЭК затрагивают, по сути дела, всю национальную экономику и этих проблем достаточно много. Я думаю, что в ходе дискуссии участники слушаний остановятся на этих проблемах подробно.

 Хочу только сказать, что за последнее время Правительством Российской Федерации принят ряд важных стратегических программ, направленных на развитие нефтегазовой отрасли, в их числе я бы подчеркнул в первую очередь - это Энергетическая стратегия России на период до 2030 года. 

Государственная программа Российской Федерации "Воспроизводство и использование природных ресурсов",

Государственная программа Российской Федерации "Энергоэффективность и развитие энергетики", генеральная схема развития нефтяной отрасли Российской Федерации до 2020 года и генеральная схема развития газовой отрасли Российской Федерации до 2020 года.

Сделано, так сказать, в этом смысле не мало. Но нам представляется, что есть ещё вот одна очень важная проблема, которую надо нам решать совместно – это оптимизация топливно-энергетического баланса ТЭКа.

Надо сказать, вспоминая прошлое, что в Российской Федерации имеется определенный опыт работы с балансами, ещё в СССР разрабатывался единый баланс топливно-энергетических ресурсов, что позволяло планировать удовлетворение потребностей населения и экономики в энергоресурсах, решать вопросы загрузки производства мощностей ТЭК, формировать экспортные поставки, оптимизировать перевозки внутри страны. С упразднением централизованной системы распределения ресурсов и с переходом к рыночным отношениям роль баланса, как системного документа свелась, к сожалению, к минимуму.

Практика же требует, чтобы государство имело возможность проследить всю цепочку от запасов углеродного сырья через добычу, переработку, потребление, чтобы на всех этапах пути, вот этого пути исключить хищение сырья и неуплату налогов, повысить прозрачность и упорядочение рынка нефтепродуктов, нефтересурсов.

Анализ существующих документов по учету нефти крупнейших компаний показывает, что требования данных документов содержат в себе риск занижения налогов на добычу полезных ископаемых на величину потерь нефти после завершения полного цикла подготовки нефти.

По оценкам Минпромторга России неучтенные запасы нефтяных компаний могут составлять до 10-15 процентов от общей их добычи, что в стоимостном выражении составляет несколько сотен миллиардов рублей в годовом исчислении. Это довольно солидные деньги, которые бюджет не досчитывается.

Таким образом, требование о достоверности учета ресурсов в настоящее время выполняется, я бы сказал, не в полном объеме. Государственный учет нефти обеспечивается лишь на коммерческих узлах учета товарной продукции, отнесенных от скважин на десятки километров. Качественный учет, извлекаемого попутного нефтяного газа отсутствует во многих добывающих компаниях.

Анализ фактической отчетности показывает, что существенно различаются уровни технологических потерь в зависимости от принадлежности нефтепроводов. Так, в 1 полугодии 2013 года технологические потери, с учетом значительной протяженности трубопроводов в системе ОАО «АК «Транснефть», превысили 0,3%. Потери при транспортировке нефти по подводящим нефтепроводам ряда добывающих компаний составили 0,185%. Учитывая данные о годовых объемах транспортировки  по системе магистральных трубопроводов, нормативные потери в системе могут достигать 1,2 млн.тонн в год. По экспертным оценкам, ОАО «АК» Транснефть» не являясь производителем нефти, реализует ежегодно на рынке около 1 млн.тонн нефти.

Следующий слайд.

Уважаемые коллеги. Единый баланс производства и потребления возможен только при условии создания государственной системы учета и балансов производства и потребления углеродного сырья. Основные предпосылки создания такой системы, на наш взгляд, являются.

Во-первых, отсутствие в стране целостной системы мониторинга и балансового учета добычи переработки и транспортировки нефтересурсов, обеспечивающих высокий уровень детализации данных по субъектам производства и потребления, видам и способам транспортировки нефтересурсов, в том числе при осуществлении поставок за границы Российской Федерации.

Во-вторых, рост числа хищений нефти и нефтепродуктов с объектом производственной и транспортной инфраструктуры с последующей легализацией и сбытом.

В-третьих, несоответствие объемов производства отдельных видов нефтересурсов объемам их вывоза за пределы страны, что свидетельствует о преднамеренной пересортице видов нефтересурсов в целях ухода от уплаты таможенных платежей.

И, в-четвёртых, неконтролируемые мини-НПЗ, не представляющих отчётность по своей производственной деятельности и не выполняющих требования технического регламента по качеству моторных масел, топлива.

Следующий слайд. Какие мы видим цели создания государственной системы   к   балансу   в   производстве   и  потреблении  нефтепродуктов? Во-первых, это получение достоверной и оперативной информации о производстве, распределении и перемещении нефтяного сырья и нефтепродуктов на территории Российской Федерации, включая транзитные и импортные ресурсы, а также о поставках российского нефтяного сырья и нефтепродуктов за пределы страны.

И, во-вторых, вторая цель. Получение единого баланса в производстве и потреблении нефтяного сырья и продуктов её переработки на территории Российской Федерации в разрезе отдельных видов нефтересурсов, регионов в производстве и потреблении, объектов производства, хранения и перевалки нефтересурсов.

Следующий слайд. В рамках государственной системы контроль должен осуществляться по объектам наблюдения трёх типов. Это объекты производства нефтяного сырья, добыча из недр, объекты производства нефтепродуктов (это НПЗ, мини НПЗ, ГПЗ, нефтебазы смешения) и объекты слива - налива перевалки нефтересурсов (то есть железнодорожные, морские и речные терминалы, перевалочные и распределительные нефтебазы).

Следующий слайд, пожалуйста. Реализация системы учёта и баланса в производстве и потреблении углеводородного сырья должна заключаться в следующем. Это прежде всего разработка концепции системы, изменение под неё соответствующего законодательства, принятие подзаконных актов, разработка пилотного проекта и внедрение системы в эксплуатацию. Планируемый эффект от создания государственной системы баланса в производстве и потреблении. Повышение прозрачности и упорядочивание рынка, удаление с рынка недобросовестных производителей и поставщиков нефтересурсов, сокращение теневого оборота нефтересурсов и сокращение потерь и увеличение, что немаловажно, может быть это один из самых важных моментов, увеличение доходной части бюджета.

Решение задачи формирования государственной системы учёта и баланса в производстве и потреблении углеводородного сырья заключается в следующем. В нормативно-правовой сфере необходимо разработать и принять федеральный закон о добыче, переработке и транспортировке нефтяного сырья и продуктов её переработки, которые предусматривается включить необходимых для функционирования государственной системы учёта в правовые нормы. Внесение изменений в Федеральный закон "О государственной информационной системе топливно-энергетического комплекса в части государственной системы учёта и контроля в производстве и перемещении нефти и нефтепродуктов". Принятие подзаконных актов для реализации государственной системы.

В области финансового обеспечения необходимо определить источники и объёмы финансирования всех мероприятий по созданию и эксплуатации государственной системы учёта и баланса в производстве и потреблении углеводородного сырья, включая первоочередную задачу по созданию подсистемы информационного обеспечения, основного элемента, обеспечивающего функционирование данной системы.

В области межведомственного взаимодействия что необходимо сделать? Это рассмотрение и согласование концепции заинтересованными федеральными органами власти и организациями. Учреждение программы пилотного проекта государственной системы, и его выполнение. И, наконец, составление программы реализации государственной системы учёта и баланса производства и потребления углеводородного сырья, с учётом результатов апробации пилотного проекта.

Следующий слайд. При достижении или при реализации указанных целей Комитет Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии будет строить свою деятельность, исходя из следующих положений. Это укрепление позиций государственного влияния и контроля, обеспечение энергетической безопасности страны, развитие национальной нефтегазовой промышленности, поддержание высокого уровня рентабельности в нефтегазовом секторе экономики, обеспечение безопасности поставок углеводородного сырья, мотивирование предприятий на разработку и использование инновационных технологий, которые позволят снижать издержки, повышать доходы предприятий, улучшать условия труда и экологическую обстановку, и наконец, создание благоприятных условий для привлечения инвестиций.

Эффективная организация всех поставленных задач позволяет, позволит, на наш взгляд, переломить существующие тенденции и минимизировать все негативные явления в данном секторе экономики.

И в целом это несомненно обеспечит повышение уровня энергетической безопасности нашего государства, экономической и энергетической эффективности, усилит внешнеэкономические позиции нашей страны - России.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

Уважаемые коллеги, переходим к обсуждению, к дискуссии, к докладам.

Я предоставлю первое слово руководителю фракции Либерально-демократической партии в Государственной Думе Владимиру Вольфовичу Жириновскому.

Пожалуйста, Владимир Вольфович. (Аплодисменты.)

Жириновский В.В. Ну вчера здесь тоже комитет проводил "круглый стол", по... больше проблемы экологии, людей было больше, поскольку они как бы все заинтересованы в своем здоровье, чистая вода, чистый воздух. До этого был другой комитет, проводил "круглый стол" по Административному кодексу, переполненный был зал. Тоже, наверное, все это чувствуют, поскольку это штрафы для всех, по линии транспорта использование и так далее.

А эта вот тема вроде бы, кажется людям, не очень близкая, в прямом смысле, а на самом деле это самое главное - наши богатства, связанные вот с углеводородным сырьем (нефть, газ, уголь).

И здесь есть внутренние факторы, чтобы найти правовое обеспечение для развития отрасли, я бы восстановил Министерство нефтегазовой промышленности, оно же было, мощнейшее.

Рынок не должен быть в этой сфере. Рынок - это вот грибочки засолили, так сказать, а в другом месте их нет, вот купи здесь, в Воронеже, там, тысячу банок, и отвези в Воркуту, где их нет, к примеру. Я вот так понимаю рынок.

А когда это огромные национальные богатства, это должна быть система, учет, переработка, транспортировка, охрана, это внешняя политика, наконец.

Сегодня Украина, Евросоюз, США, Китай, Иран, всё завязано на, вот как, у кого в руках будут вот доходы от углеводородного сырья.

Поэтому здесь ни в коем случае никакой рынок не возможен. Вот они столько наворовали в этом секторе, что до сих пор не могут понять, кто у них украл. Абрамович у нас украл, а какой-то Кобыловский у него там на Украине украл, новый губернатор, так сказать, Днепропетровской области. Миллиарды друг у друга украли. И Майдан-то из-за них стоит, и у нас Болотная из-за них.

Поэтому если будет наведен порядок здесь, но это конечно усиление роли государства, здесь ведь какие узкие места, допустим, вот частный сектор, минизаводы, это в основном левый вариант, разрешить минизаводы надо там, где государство вот и крупная компания бросила некоторые, так сказать, скважины, потому что большинство брошенных скважин можно еще добыть там нефть, просто малые объемы, вот они уходят, а вот туда приходит частный сектор, который там, так сказать, занимается, забирает остатки, и продает, использует, нет проблем.

И заводы строить, и маленькие, и большие, прямо там, по месту добычи, тоже сегодня, сегодня уже нет таких заводов, где там огромное количество оборудования. Вот минизавод как стиральная машина, всё, вот как эта тумба, вот минизавод. Здесь вошла сырая нефть, дальше выходят готовые продукты. Уже это наработано.

И учет, учет всего этого нашего богатства, где-то 10 процентов вот не учтено, разворовывается. Пересортица, то же ведь, нефть любого сорта - это же, или ее продукция, естественно, если указан более низкий сорт и низкая цена, соответственно всё это разница в доходах, идет уже как неучтенная, те, кто этим занимаются.

Поэтому продолжать это техническое обеспечение, и контроль, учет, и это влияние на внешнюю политику.

Вот Афганистан, нам нужно было ещё с Захир-Шахом - королём Афганистана выстроить правильные экономические отношения. Мы дождались, когда его сверг один переворот, другой переворот. И очередной переворот нас заставил туда прийти. Одни убытки! А если бы мы поставили на экономические основы, был бы доход.

Вот Иран сейчас нефтедобывающая страна. Ирак, режим санкций был введён в отношении Ирака. Но если мы теряем свой доход от введенного режима санкций, то Устав ООН статья 51 позволяет нам не соблюдать режим санкций, продолжать торговать. Мы это делали? Нет. А Турция делала, Иордания и заработали огромные деньги

Сейчас в отношении Ирана санкции опять. Он наш сосед, мы можем найти варианты с ним торговых отношений во всех сферах. И даже в рамках санкций можно получить огромные доходы. Поэтому нефтегазовый сектор очень важный. И заблуждение, когда говорят, что мол кто-то сидит на нефтегазовой игле. Это полное заблуждение. Это очень хорошая отрасль, очень доходная.

Другое дело, куда доходы идут. Вот доходы направить на развитие транспорта, который нужен всем и в этой отрасли, и туда, куда гонят, далеко на Запад или на Восток. По пути города должны быть, транспорт должен быть, поликлиники должны быть, асфальт. Поэтому это всё само по себе тянет.

У нас таких три отрасли, которые могут стимулировать нашу экономику. Это транспорт, потому что территория огромная. Это нефтегазовый сектор, потому что всем нужна энергия. Без бананов можно прожить и без "шпрот" можно прожить, и без мини-бикини, а вот энергия всем нужна. И оборонка. Транспорт должен тащить всю экономику, энергетический блок и оборонка. Нам нужно современное оружие и тогда бешено развиваются все отрасли промышленности. Поэтому надо забыть эту фразу дурацкую "сидит страна на нефтегазовой игле". Правильно сидит, доходы огромные. Надо ещё больше развивать.

Спорные моменты есть: давать иностранцам концессию, какие-то льготы, совместные предприятия? Ведь они почему хотят, чтобы оборудование производить? Тогда мы получим меньше заказов для нашего оборудования. Нужно всё сопоставить. Но если у них уже готовое оборудование есть и они быстро начнут эксплуатацию каких-то новых скважин, там, где мы нашли это сырьё в огромном количестве, нужно взвешивать, чтобы мы не потеряли ничего, чтобы они были зависимы от нас, чтобы не они нам грозили санкциями, а мы бы грозили всей планете Земля рубильник в другую сторону направить. Потому что всё это у нас в основном процентов 20-30. И больше направление на Юг, вот это стремление на Запад, оно имеет слишком много убытков. На Юг: Турция, Иран, Афганистан. Сейчас они уходят из Афганистана, то есть мы должны туда прийти не с войсками, а с экономикой и им это понравится, и не будет наркотиков. Сразу убьём несколько зайцев. 

То же самое Иран, наш тихий сосед на юге. Значит, тоже мы должны в нефтегазовой сфере с ним сотрудничать. Поэтому есть много вопросов правовых и их надо решать. Комитет хорошо работает в этом направлении. Но я повторяю ещё раз, усилить резко, в заключение пусть другие выступают, роль государства. Нельзя в частные руки отдавать такую сложную отрасль. Они могут схватить, продать, деньги в карман и уехал. Нам это что даёт? Ничего не даёт. Тема эта сложно-управляемая, требует больших инвестиций.

У нас же министерства геологии нет. Оно должно быть, министерство геологии, обязательно. Зачем позакрывали эти хорошие министерства? Госплан был в этом здании, зачем его закрыли? Весь мир всё планирует, а мы позакрывали даже собственные учреждения. У нас самый большой опыт был по планированию.

Поэтому отрасль перспективная очень, даст нам дополнительные богатства. Всё, что можно Государственная Дума сделает, чтобы имелась правовая база для всех направлений в этой деятельности. И найти такие скрепы экономического плана, не духовного, а экономического, чтобы это было бурное развитие страны.

И Дальний Восток у нас ещё одна ложь. Скоро кончится нефть. Никогда не кончится. Кончается газ. Никогда не кончится. Уголь - вперёд на сотни лет. Алмазы - вперёд. То есть никогда ничего не кончится. Нет, начинают всякую отрицательную информацию упрашивать: скоро кончится, скоро не будет доходов. Доходы будут, день и ночь доходы, поэтому на всё нужно смотреть с оптимизмом и радоваться, что у нас сегодня в Крыму усиливается наше влияние.

Это тоже было правильное вложение: это наши санатории, и это наши граждане там живут. Но у нас находятся те, кто начинают, такие рок-музыканты наши, или Совет по правам человека и ещё, говорят, что не надо этого делать. Вот они не понимают. Это надо, чтобы деньги от нефтегазовой отрасли шли на переподготовку тех наших рок-музыкантов и в Совете по правам человека, чтобы они лучше понимали, какой должна быть внешняя политика страны. А в её основе лежит как раз вот нефтегазовый сектор, развивать его бешеными темпами и радоваться его успехам.

Председательствующий. Спасибо. Спасибо, Владимир Вольфович. (Аплодисменты.)  Спасибо, постараемся учесть ваши предложения.

Уважаемые коллеги, я предоставляю слово Алексееву Геннадию Фёдоровичу, первому заместителю генерального директора ОАО "Росгеология". Подготовиться товарищу Василенко.

Алексеев Г.Ф. Добрый день уважаемые депутаты и уважаемые участники парламентских слушаний!

Я очень рад, что сегодня мы рассматриваем такой вопрос, особенно, если смотреть его в контексте общей системы документов долгосрочного развития и стратегического планирования, то вопрос, касающийся баланса и не только, кстати, в вопросах, касающихся баланса извлечения и потребления углеводородного сырья, является чрезвычайно важным.

Я хотел бы напомнить, что по поручению Владимира Владимировича Путина Правительством Российской Федерации даны соответствующие указания в государственные корпорации, в государственные компании и акционерные общества со 100-процентной долей участия государства, как акционера, о необходимости разработки долгосрочных стратегий, долгосрочных программ развития и долгосрочных инвестиционных программ.

Вот если рассматривать в контексте вот этой всей системы долгосрочных документов стратегического планирования и долгосрочного развития, то вопросы, касающиеся балансов потребления и производства, являются основой для того, чтобы можно было планировать работу на долгосрочную перспективу.

Что касается топливно-энергетического баланса, то абсолютно согласен с докладчиком первым о том, что в Российской Федерации и в Советском Союзе был огромный опыт формирования долгосрочных  топливно-энергетических балансов, и сейчас потихоньку, вроде бы, мы возвращаемся к этому. И ещё в 2007 году, кстати, в Государственной Думе, в Комитете по энергетике проходило обсуждение этого вопроса и были приняты рекомендации о том, что он должен был быть разработан соответствующими нормативными актами, требующими разработки и реализации долгосрочных топливно-энергетических балансов.

Очевидно, что основополагающими факторами для увеличения добычи эффективного использования минерального сырья, являются как раз и вопросы, касающиеся достоверности геологической информации. И планирование долгосрочных планов в геологоразведочной отрасли также напрямую зависит от вопросов, касающихся понятных долгосрочных балансов извлечения и потребления углеводородного сырья. И для обоснования постановки новых объектов для геологического изучения недр через государственную программу "Воспроизводство и использование природных ресурсов" также вопросы, касающиеся понимания долгосрочного баланса извлечения и потребления, для нас это очень-очень важный исходный документ для долгосрочного планирования геологоразведочных работ и постановки объектов для долгосрочного изучения недр.

Это позволит нам существенно снизить факторы неопределённости, которые не позволяют планировать долгосрочные инвестиционные программы. Это, по сути дела, повысит инвестиционную привлекательность экономики Российской Федерации в целом, потому что, как совершенно справедливо здесь было сказано, нефтегазовая отрасль является основой для экономики Российской Федерации.

Хотел бы сказать, что нельзя вырывать из контекста топливно-энергетический баланс. Есть, в Государственной Думе находится уже, наверное, года два проект федерального закона "О государственном стратегическом планировании". Сейчас говорят о том, что он должен называться - закон "О государственном стратегическом направлении". Ну как бы название не столь важно. Хотя, как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Но то, что этот закон очень нужен, в этом ни у кого нет сомнений.

В этой связи большая просьба к депутатам - обратите внимание на этот законодательный акт, особенно с точки зрения практического применения и реализации системы долгосрочного планирования, этот закон фундаментальный и основополагающий для нас для всех очень важен.

Ну и, конечно же, в развитие этого закона вопрос, касающийся принятия закона о долгосрочном топливно-энергетическом балансе и соответствующие подзаконные акты правительства, тоже для нас очень и очень важен.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо. (Аплодисменты.) Спасибо.

Уважаемые коллеги, немножко порядок мы изменим.

Слово предоставляется Кириллу Валентиновичу Молодцову - заместителю Министра энергетики Российской Федерации.

И подготовиться Завальному.

Молодцов К.В. Добрый день!

Не буду делать презентацию. Постараюсь поговорить о том, что, собственно, является предметом нашего обсуждения.

Собственно, квинтэссенция того, что сказано - это учёт и контроль, определение того, сколько мы добываем и сколько мы, собственно, реализуем.

В этом смысле исполнительные органы власти, отвечающие за каждодневную работу и каждодневное управление отраслью, собственно, и занимаются этой задачей 24, а некоторые люди и 26 часов в сутки.

Так вот, если говорить о конкретике, по прошлому году вы все знаете, что мы практически добыли нефти больше, чем добывали в советское время, 523 миллиона тонн. 668 миллиардов кубов газа - это тоже показатель, который характеризует то, что отрасль вышла на высокую планку добычи.

Я согласен с Владимиром Вольфовичем, мы действительно обеспечены в долгосрочной перспективе такими запасами нефти и газа, которые в случае реализации всех намеченных в прошлом году и ранее планов, позволяют нам говорить о долгосрочной стратегической перспективе по возможности  нефтегазообеспечения не только страны, а, собственно, всех наших возможных партнёров и потребителей на перспективу более, чем 40-50 лет.

Исходя из этого, стратегической задачей, естественно, для нас является глобальное стратегическое планирование. Я не зря говорю: глобальное, потому что планирование сейчас должно осуществляться в рамках фактически единого мирового нефтегазового пространства, которое связано с возможностью транспортировки углеводородов в любом виде, в любом состоянии. Я думаю, профессионалы понимают, о чём я говорю.

Поэтому энергетическая стратегия, о которой, прежде всего, здесь было упомянуто в самом начале, которая сейчас существует у нас до 2030 года, и которая 1 марта в обновлённом виде внесена в правительства с новыми цифрами и с новыми показателями на перспективу до 2035 года, собственно, это и есть тот документ долгосрочного планирования, если хотите, это базовая основа, связанная с формированием баланса извлечения и потребления, которую мы теперь называем энергетической стратегией Российской Федерации.

Фактически там определены не только те цифры, которые являются публичными, но и те цифры, которые являются для нас целевыми по различным сегментам отрасли, планирование осуществляется не только в разрезе конкретно добычи, переработки, транспортировки, но также и с глубокой переработке, в глубоком потреблении и в аппроксимации всех цифр до уровня строительства, дорожного строительства, жилищного потребления, коммунального потребления, то есть фактически по всем отраслям, назовём так, хозяйства, пока не могу сказать: народного.

Это первое.

Соответственно, такая энергетическая стратегия внесена в правительство и до конца весны она будет обсуждаться в правительстве и, соответственно, результаты этого обсуждения будут, в том числе, обсуждаться и в Государственной Думе. Цифры там интересные, существенные. Поэтому, кто заинтересован в обсуждении этой работы, этой целевой установки, пожалуйста, мы приглашаем к такого рода работе.

Не скрою, что все экспертные сообщества, которые участвуют в этой работе, и институты Российской академии наук, и независимые общественные организации, такие как РСПП, Российское газовое общество, все эти организации так или иначе вовлечены в эту работу. Вывод один - работа комплексная и касается всех, и особенно наших будущих поколений.

Второе.

Если сейчас говорить о тех задачах, которые стоят перед отраслью и перед нефтедобытчиками, соответственно нефтетранспортировщиками, газодобытчиками, газотранспортной системой это задачи комплексные, они многослойные и многогранные. Нельзя в отрыве брать, например, вопросы, связанные с потерями при транспортировке нефти, которые существуют, как было здесь сказано, в компании "Транснефть" и сравнить их с межпромысловыми или внутрипромысловыми нефтепроводами, которые дают совершенно другие показатели по потерям.

В этом смысле могу сказать одно: исполнительные органы власти в лице Минэнерго эту ситуацию знают, понимают её. Больше того, сама компания "Транснефть" во взаимодействии с нефтяными компаниями сейчас активно работает над новыми параметрами стандартами, связанными с такого рода потерями или, так или иначе, не потерями. Вы сами сказали о том, что эти объёмы выходят на рынок. Будем так говорить, это те объёмы, которые технологически образуются в системе после того, как происходит их окончательный учёт и передача потребителю, который сдал нефть и принял её в конечной точке. Ну, извините, усушка, утруска, бывает, видимо.

Второй момент, который также очень важен. Мы сейчас активно говорим о том, что да, в 2012 году утилизация попутного нефтяного газа должна была составлять 95 процентов от объёма добычи. Фактически все основные наши вертикально интегрированные компании достигли этих уровней. Есть параметры, не буду оговариваться, про какие компании, люди, которые знают проблематику, понимают, о чём я могу сказать, Ну, есть компании, которые не достигли этого уровня по всей своей компании, но в основном этот показатель является целевым, и мы стремимся к его достижению.

При этом скажу, что у нас возросло объёмопроизводство ..., у нас возросло производство сжиженных углеводородных газов. В этом смысле у нас строятся новые комплексы потребления, мы фактически полностью обеспечиваем нашу нефтехимию для текущих потребностей переработки. Больше могу сказать: в период 2015-2017 года мы преодолеем рубеж, когда полностью исключим импортозависимость от любого вида продуктов по нефтехимии. Это значит, что мы будем заинтересованы только в высокотехнологичных, новых технологических продуктах нефтехимии, всё, что касается базовых полимеров, полиэтиленов, полипропиленов, полистиролов, поливинилхлоридов мы фактически будем обеспечивать себя сами. Задача - обеспечить дальнейшее развитие отрасли потребления  и соответственно глубину переработки. Не буду напоминать, но каждый передел в нефтехимии даёт прибавку минимум в 20 раз, прибавочную стоимость дополнительную. Соответственно это та цель, к которой нужно стремиться.

Больше того, каждый участник рынка, каждый участник нефтегазового, нефтехимического рынка должен понимать, к какой цели он может стремиться, создавая новые производства, малотоннажные, крупнотоннажные, но при это входя в такого рода конкуренцию, создавая новые производства, поверьте: тот, кто будет первым, тот будет получать максимальную прибыль, тот, кто будет идти за ним, всё равно её будет получать. В этом смысле мы можем перерабатывать и должны это делать. Такие цели поставлены и перед Минэнерго, и перед Министерством промышленности.

План такого рода действий сформирован на 2014-2015 года, мы будем сейчас активно реализовывать задачу, связанную с развитием глубокого потребления продуктов нефтехимии. Всё это будет в любом случае основываться на балансе потребления продуктов нефтедобычи и переработки нефти и газа.

Что ещё важно? Что хотелось бы сказать в адрес законодательной ветви власти? Важно то, что прошлогодние инициативы, которые были реализованы, в частности, по вопросам добычи - это, прежде всего, закон, позволяющий учитывать трудноизвлекаемые запасы и соответственно в особом порядке подходить к системе налогообложения по трудноизвлекаемым запасам различных нефтяных свит, все эти методы и стимулы, которые сейчас созданы, должны позволить нам увеличить коэффициент извлечения нефти. Да, он у нас не самый высокий в мировом масштабе, да, у нас серьёзная цель - фактически в два раза за 7-8, максимум 10 лет мы должны увеличить КИНы. Задача сложная, потому что у нас и сложные залежи, и сложные запасы.

Больше того, у нас большое количество месторождений, которые за последние 20, а скорее с 1990-го по 2004-2005 года были брошены, в этом смысле они требуют отдельного подхода, отдельного учёта и вовлечения в нефтедобычу, в нефтеучёт, и соответственно в нефтепереработку. Все эти задачи сейчас перед нами стоят, и мы их также пытаемся решать.

Ну и самое главное, что хотелось бы сказать, – это всё-таки межтопливный баланс. Мы прекрасно понимаем, что Энергетическая стратегия – это не только нефть и газ, но это также и уголь, это возобновляемые источники энергии. И не всегда есть целесообразность тянуть газовую трубу в регион, где доставить этот газ будет дороже, чем привезти любой другой вид либо альтернативного топлива, либо автономного источника питания, либо возобновляемого источника электроэнергетики. В этом смысле такие балансы составляли в советское время. Так или иначе при расчёте каждого инвестиционного проекта, в том числе и крупных нефтегазовых, всегда считается энергетический паритет и возможность перехода на другой вид топлива. В настоящей ситуации такого рода расчёты, такого рода зависимость регионов от межтопливного баланса является также одним из приоритетов Минэнерго.

В результате получается, что у нас энергетическая карта России выглядит не только как газовая карта и не только как карта, связанная с потреблением продуктов нефтепереработки, но и также как источников альтернативной газификации, источников возобновляемого источника газификации и прочих энергоресурсов, в том числе и угля.

Поэтому Министерство энергетики, Министерство природных ресурсов во взаимодействии с законодательными органами власти объективно настроены на то, чтобы Энергетическая стратегия до 2035 года создала комплексную картину энергопотребления, энергобаланса в Российской Федерации, учитывающего внутренние потребности, рассчитанные на внутреннем росте промышленного производства и, соответственно, наши задачи, связанные с экспортом нефти и реализации её нашим потребителям на внешних рынках. Эти задачи решаются, тот, кто готов помогать нам в этой задаче, прошу, как говорится, работа интересная. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, Кирилл Валентинович.

Слово предоставляется, кому я объявил... да, Павлу Николаевичу. Павел Николаевич, пожалуйста, Завальный. Подготовиться, коллеге Цою.

Завальный П.Н. Спасибо за предоставленную возможность, очень актуальная тема. Коллеги, кто не знает, я работаю в Комитете по энергетике, по сути, курирую законодательное обеспечение развития газовой отрасли. Тема, которая обсуждается, очень важная для любой страны. Вопрос обеспечения баланса извлечения и потребления энергоресурсов – это, по сути, вопрос обеспечения энергетической безопасности страны. Первичные источники энергии являются основой развития экономики.

Те документы, о которых говорил Кирилл Валентинович, это Энергетическая стратегия 2030, которая сейчас реализуется, и та Энергетическая стратегия 2035, которая буквально месяц назад основные положения появились и находятся в стадии обсуждения, до конца года должна быть принята, в принципе определяет вот этот баланс потребления... производства и потребления энергоресурсов, в том числе для удовлетворения внутреннего спроса на энергию и экспорта энергоресурсов. Имею в виду, что экспорт энергоресурсов сегодня даёт более 70 процентов выручки, и по сути это единственная возможность получения доходов для решения наших социальных проблем, исторических и наболевших, а также структурной перестройки экономики.

Понятно, что производство энергии и разведка месторождений нефти, газа, угля и так далее, она должна сочетаться с потребностью в энергоресурсах, в том числе внутреннего потребления. Внутреннее потребление с учётом достигнутой энергоёмкости ВВП должно базироваться на планах социально-экономического развития, на прогнозах социально-экономического развития страны. И такой баланс, он в принципе и делался раньше и сейчас делается, и всё это представлено, в том числе в новых положениях Энергетической стратегии, там можно посмотреть конкретные цифры.

Понятно, что энергоёмкость нашего ВВП выше чем в развитых странах в 2,5-3 раза, даже выше чем в Китае и порядка двух раз. И мы должны заниматься вопросами энергоэффективности, энергосбережения. Всё это тоже нашло отражение и в старой энергостратегии и в новой энергостратегии. Но в то же время даже с учётом целеполагания вопросов энергосбережения потребность энергоресурсов до 2035 года возрастёт порядка 25-30 процентов. И понятно, что энергобаланс составляется таким же образом.

Что касается газа, в нашей стране газ больше чем газ. Сегодня, если ещё 20 лет назад в энергобалансе страны газ занимал 42 процента, то сегодня 52 процента, в электроэнергетике – около 70 процентов, в ЖКХ – 80 процентов. А в европейской части России в таких городах, как Москва, Санкт-Петербург, вообще 100 процентов тепло, электроэнергия вырабатывается на природном газе, который идет из Западной Сибири, где на 100 процентов газа, как вы знаете, добывается там, единый транспортный коридор, система доставки. И в энергетической стратегии, если раньше в энергетической стратегии было определено, что доля газа на балансе должна быть снижена к 30-му году до 47 процентов, в новой стратегии задача сохранить, не было чтобы превышения доли газа, чтобы доходило до уровня 51-52 процента.

Но, есть регионы добычи газа, как текущие существующие, так и перспективные, перспективные – это Восточная Сибирь и Арктический шельф. Существующие – это НадымПурТазовскмй район Ямала, плюс Ямал, Гыданский полуостров и шельф прилегает. А центр потребления – это Европейская часть России и соответственно промышленный Урал и Восточная Сибирь, там, где будут точки развития. То есть, есть центры добычи, есть центры потребления и между ними очень большие расстояния. И вопросы энергобаланса в целом для страны с учетом ВВП макроэкономические показатели посчитать достаточно просто, но энергобаланс складывается из энергобалансов субъектов Федерации.

А вот здесь есть проблемы. Потому что, опыт моей работы в субъекте Федерации, в том числе в Западной Сибири не видел, будучи депутатом на протяжении 10 лет и занимаясь этой проблемой, не видел, чтобы субъекту Федерации было понятны, внятны энергобалансы текущие и перспективные с учетом местных энергоресурсов.

Впервые такая попытка была сделана в рамках программы газификации нашей страны в субъектах Федерации, в рамках которой, прежде чем разрабатывается так называемая генеральная схема газификации. По сути, эту работу делал единственный институт в стране, который называется "Промгаз", это подразделение Газпрома и была попытка сделать анализ текущего энергопотребления первичных источников энергии, а также с учетом перспективы развития экономики, наличия местных энергоресурсов сделать прогноз, сколько же газа будет потреблять регион и что для этого надо сделать. Сколько … построить и так далее.

И сформировалась, так называемая генеральная схема газификации, в рамках которой впервые был представлен энергобаланс. Не всегда может быть объективно, но в тоже время это была первая попытка составлении энергобаланса для субъектов Федерации.

На мой взгляд, очень важно в рамках той энергетической стратегии, которая сейчас принята и которая, самое главное, будет приниматься в этом году, чтобы каждый регион увидел себя в этой энергостратегии. Потому что, энергобаланс в целом страны сформируется на основании энергобалансов субъектов Федерации. И в этих энергобалансах однозначно должны быть представлены местные энергоресурсы, не только газ, но и то, что можно там, будь-то лес, продукты лесопереработки или уголь, или еще другие виды энергии, в том числе возобновляемые. Это очень важно.

И надо понимать, что сегодня цена на газ по отношению к другим энергоисточникам в нашей стране значительно занижена, по отношению к мазуту в 4,6, по отношению к углю с учетом стоимости и технологического его использования, стоимости доставки где-то в два раза. Понятно, что все хотят газ, это более экологически, скажем так, безопасности, это технологически более легче, и самое главное по цене дешевле. Но, в тоже время запасов нашей страны газ составляет всего 27 процентов. Если, знаете, что запас угля это сотня лет, по разным оценкам это 600-800 лет, запасы газа 60-70 лет, запасы нефти вообще 40-50 лет, по крайней мере разведанных запасов.

То есть, энергобаланс перекошен. У нас на балансе газ 51 процент, а в запасах доказано всего 27 процентов. То есть, это очень не рациональный баланс. Это единственная страна в мире, которая работает с таким энергобалансом. Если взять Европу, там четко 25 процентов газ, 25 процентов уголь, 25 процентов нефть, 25 процентов все остальное, возобновляемая ядерная энергетика.

Возьмите любую страну, возьмите Америку. Там, тоже самое, разложен баланс по энергоисточникам. В нашей стране не так. Поэтому очень внимательно рассмотрите наши балансы и та модель …, которая будет разрабатываться в ближайшее время, все-таки будет учитывать и межтопливную конкуренцию, таким образом, чтобы развивать, в том числе другие вида топлива, в том числе уголь. Чтобы паритетная способность угля  по цене была конкурентоспособна с газом и чтобы не только газ использовать, но и уголь.

Вопрос … обеспечения балансировки производства и потребления – это вопрос законодательного обеспечения реализации энергетической стратегии, которая сейчас будет приниматься. Поэтому вот с этой целью на площадке Российского газового общества, президентом которого я являюсь, сегодня создаются или созданы уже рабочие группы, в том числе по законодательному обеспечению реализации юридической стратегии, по развитию целевой модели рынка газа, по разработке нормативно-правового обеспечения поддержки энергосбережения и повышения энергоэффективности нашей экономики, и по многим другим направлениям. Поэтому тех экспертов, которые участвуют в этой работе, я приглашаю к совместной работе.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Павел Николаевич.

Коллеги, я забыл представить просто Павла Николаевича. Это депутат Государственной Думы, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по энергетике.

Слово предоставляется Валентину Евгеньевичу Цою - депутату Государственной Думы второго созыва, руководителю научного центра "Дельта". Подготовиться коллеге Василенко.

Цой В.Е. Добрый день, уважаемые коллеги! Слово "баланс" вообще такое бухгалтерское, вроде бы оно сухое, но в этом заложена вся проблема. Простые слова, баланс. У нас бюджет всегда был профицитный определённый период времени, а сегодня он становится дефицитным и не хватает несколько сотен миллиардов рублей, чтобы он был, баланс, профицитным. Поэтому надо понимать, каким образом страна, в которой идёт развитие, должна обеспечивать своё развития, не имея дефицита. Поэтому о балансе, который сегодня... Дума проводит слушания парламентские. И, понимая, что главная функция Думы - законодательное обеспечение не только энергетической программы, а политики государства в этом направлении, хотелось бы позицию чётче определить, что надежда на Думу здесь совершенно конкретна. Она может принять некоторые решения, которые на это повлияют.

Что такое все-таки численность населения и доходы? Это две самые мощные движущие силы, которые определяют рост потребности в энергетике, в энергии. С 1900 года население мира увеличилось в 4 раза только, а потребление энергии увеличилось в 22,5 раза. И доходы увеличились в 25 раз. Поэтому здесь ожидается, что за последние 20 лет мы будем увеличиваться как население на 1,5-1,6 миллиарда человек, а потребление энергии так же  будет расти примерно в этой части. И Россия и Саудовская Аравия расчётно до 2035 года будут сохранять уровень 12 процентов своего влияния в мире. Ну а что это такое для нас?

Законодательно сегодня обеспечение процессов деятельности нефтегазового комплекса очень серьёзно отработано, но есть масса проблем, которая не позволяет... Вот то, что сегодня страна добывает больше всех в мире, или мы вышли на уровень, о котором мечтали когда-то добычи нефти и конденсата, но сегодня надо понимать, насколько законодательное обеспечение позволяет развивать эту нефтегазовую отрасль. Не как иглу, зависимость, а как самую важную ещё несколько десятков лет в XXI веке, как главную бюджетообразующую отрасль страны.

Если сравнить её всё-таки как законодательную базу, она достаточно разрознена. И вот несколько раз в этой аудитории специалистами обсуждалась тема той же Канады, например, что там достаточно чётко отрегулированы законы по вопросу, законы Канады, углеводородных ресурсов и второй закон - это деятельность в сфере нефти и газа. У нас сделано это дело в области газовой промышленности, есть закон о недрах, и есть закон о газоснабжении. Но, к сожалению, никаким образом эти вопросы не решены в области нефти: добычи, транспортировки, хранения и переработки и реализации.

Вот если посмотреть на эту ситуацию со стороны... Покажите следующий слайд. Мы всё-таки понимаем, вопрос либерализации, что рынок всё отрегулирует, мы всё это прошли и понимаем, что это не так. Если государство не будет управлять процессами государственного регулирования в этой важнейшей отрасли, не будет государственной политики ведомств и министерств, которые могут это делать, то, значит, у нас будет дефицит нарастать, а не профицитное направление происходить.

Поэтому, пожалуйста, если страна приняла в лице совещания, которое провёл председатель правительства Путин  в феврале 2009 года в Киришах, что надо обязательно рассмотреть вопрос о нефти, это длинное хорошее название закона, который долго-долго ждут. Сегодня март 2014 года, его нет, потому что этот закон, он вызывает разные подходы, этот закон, который комплексно собирает возможность отрасль рассмотреть несколько иначе. Дальше.

Если министр, которому поручалось это дело, господин Шматко, объяснял обоснованность этой позиции, что 40 процентов бюджета дохода образуется из-за отрасли именно нефть содержащей, к сожалению, законодательного обеспечения в этом плане не было и нет. Поэтому и было принято решение: обеспечить его до 1 июня какого-то года совершенно быстро обеспечить реализацию.

Вот здесь перечень подходов. Одно министерство за, другое против, третье, видим, там, четвертую составляющую, пятую, шестую, а закон стоит и значит, нет правил общих, а значит, оно и будет уходить не в правовое поле. Поэтому здесь есть проблема, когда законодательное обеспечение, оно не подкрепляет необходимость экономики в развитии, нет общего подхода к оценке и к правилам, есть возможность сделать несколько иначе, поэтому будут проблемы у страны. Дальше, пожалуйста.

Вот единый баланс. Баланс – это слово всё-таки такое сухое, но мы в здании бывшего Госплана находимся. Баланс – именно это вопрос того всё-таки, как учитывать, что произвели и как потребили.

И очень важно, ну, например, можно соглашаться или нет с оценкой Министерства промышленности там, о чем в докладе было сказано, что 10-15 процентов углеводородных ресурсов, которые извлекли, они где-то теряются там, сушка, обессоливание, утруска и так далее, технологические нужды, сжигание. Но если это умножить на цены барреля и не только за рубежом, если посчитать, то никакой дефицит нам не грозит, если будет налажена система учета. В стране нет единой формы и проведение государственной системы учета.

Поэтому вот эта работа, которую делали Министерство энергетики, Министерство промышленности – это важные дела, которые по разным причинам не реализованы. Дальше, пожалуйста.

Схема, которая объясняет существующую ситуацию, что учет добытой нефти делается при передаче на узлах коммерческих при транспортировке. НДПИ же выплачивается с количества нефти, которая добыта и учтена, как ... и, исходя из этого, есть проблемы.

Мы должны понимать, что проблематика, которая здесь есть вот в этих разрывах, она не решена. Для этого надо законодательно решить ряд вопросов. Дальше.

Было поручение президента страны правительству, которое четко хотело создать систему централизованного учета и контроля количества добываемой нефти и потребляемой. Поручение президента, позиция... Дальше.

Правительство поручило министерствам, ведомствам энергетики, промышленности, Ростехнадзору, Академии наук создать систему централизованного учета. Естественно все это остановилось и не идет, потому что определенной систем в стране не выгодно, чтобы был учет, не выгодно, чтобы была прозрачность, и чтобы было все ясно. Лучше иметь спутник, которому 62 года и учитывать якобы, а на самом деле учет сложно сделать на этом оборудовании. Дальше.

Поэтому компании, которые понимают и министерства и ведомства, которые понимают ситуацию, Академия наук выполнила поставленную задачу правительством, они сделали вместе с рядом компаний работы, которые сделали эти установки, провели на Увате в Роснефти испытания, получили результаты и дальше.

После этого на МАКСе все правительство посмотрело. Президент страны, к сожалению, был занят очень важным делом на Дальнем Востоке и в Сибири, и вот руководство страны посмотрело, каким образом на МАКСе это все было представлено. Ростехнологии разрабатывали и участвовали в этом проекте также.

Вопрос в чём? Что вот если принимаются решения, и эти решения обдуманные, они влияют на ситуацию перспективы, необходимо подумать, какие преграды не дают принять законодательную базу, которая позволила бы всё в порядке в нормальном делать каждый день, эту работу и не иметь дефицитного бюджета.

Дальше, пожалуйста. Хотелось бы просить коллег - депутатов, участников парламентских слушаний. Надо посмотреть. Вот выступил руководитель Росгеологии. Есть темы, которые очень важны, без которых не будет движения. Вот если можно рассмотреть вопрос, что проекты законов федеральных, которые направляются на законодательное обеспечение организаций системы баланса, извлечение, потребление углеводородного сырья, надо посмотреть, как их сделать приоритетными. Потому что баланс, он позволит иметь перспективу ясную и спокойную. У нас много затрат предстоит. Значит, надо бюджет...

Второе...

Председательствующий. Добавьте две минуты, пожалуйста.

Цой В.Е. Надо рассмотреть ускорение Федерального закона "О государственном стратегическом планировании", о чём говорил коллега. Потому что без этого не будет рассмотрения, что будет завтра. И просили бы, чтобы парламент на слушаниях, вот которые пройдут, посмотрел возможность, как ускорить рассмотрение и внесение в Государственную Думу правительством некоторых федеральных законов, закона "О нефти", внесение некоторых изменений в Федеральный закон "О государственной информационной системе" ... о долгосрочном топливно-энергетическом балансе. То есть, есть ряд вещей, которые без вас, коллеги, нельзя делать и решать.

Поэтому надеюсь, что наши слушания позволят не просто обозначить там проблему и забыть о ней, как вот забыли о законе 2009 года, ну я думаю, о нём вспомнят. И если это сделать, то у нас будет возможность с проблемой, которая сегодня возникает и нарастает, их решать, когда есть хороший бюджет, можно спокойно всё делать.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, Валентин Евгеньевич.

Слово предоставляется Александру Борисовичу Василенко, заместителю председателя Комитета по природным ресурсам, природопользовании и экологии. Подготовиться коллеге Кацал. 

Василенко А.Б. Иван Игнатьевич очень подробно остановился на работе комитета, и там вот задача, которую мы сформулировали по законодательству, и вот важность этой темы он сказал. Я лишь добавлю о том, что слушания у нас, подготовка к слушаниям проходила довольно напряжённо. И самое главное это вот вопросы многие технические, которые звучали, они не требуют своего решения, и сегодня вы о них тоже слышали и от представителей министерства и других ведомств.

Я лишь, пожалуй, остановлюсь только на одной или там двух проблемах, которые, мне кажется, как бы возвращают нас немножко назад к законодательству. Говорили о законе "О нефти", говорили о других законах. Я обращу ваше внимание на то, что сегодня, ну последняя строка, это шельф, наверное, много мы сегодня будем говорить об учёте, будем говорить о логике вот баланса, который происходит. Но я возвращусь к исходным как бы позициям, которые меня тревожат, и на что я хотел обратить внимание.

Первое. Это основополагающие законы Российской Федерации, это, скажем, о допуске нефтяных компаний на разработку шельфа и вот стратегических месторождений и так далее, и так далее. Я взял один пример, вот так выбрал карту тех месторождений, которые сегодня распределены, и вот лицензии, которыми владеют компании на добычу полезных ископаемых. Здесь как бы два момента.

Первое. Мы сделали крен на... и сегодня об этом звучало во многом, в целом есть логика о том, что вот государственное управление. Или мы вот под этим государственным управлением, что я полностью поддерживаю, и то, что происходит и с транснефтью, и реорганизацией её и то, что мы сегодня видим усиление роли министерства вот в балансовых, я наблюдал и на территории работу министерства, когда вот эти вопросы, они становятся во главу угла. Но зачастую мне представляется, что мы словом "государственный" иногда прикрываем те или иные моменты, которые связаны.

Вот я взял простой пример. Допуск компании нашей. И здесь вот как бы три компании, их называют государственные. Но я бы назвал их "с государственным участием", прежде всего, а не государственные, и вот мы видим о том, что они как распределены.

Но что я вижу глубже. Когда, ну, взял я тут вот по Роснефти, у меня получилось, и посмотрел, что же реально, кто работает на этих, ну реально, которые будут работать, и отсюда будет, вот вы сегодня говорили об оборудовании, вот чье это будет оборудование? Вы сегодня говорили об учете. Кто это будет учитывать?

Мы говорим сегодня о стратегическом допуске на шельф. Ну смотрите, Северный, там, ледовитый океан, а что такое разведка, сегодня тоже звучало, это и параметры, и глубины, и, ну то есть вся геологоразведка, это вся стратегическая информация о работе здесь.

Ну и дальше, как подключаются непосредственно здесь наши отечественные производители. И здесь вы уже видите о том, что я, когда я взял, проанализировал, допустим, те же роснефтевские месторождения, то кругом появились, там, скажем, "Эксен-мобил" появилось там, значит, ВР появляется, не показал, значит, другие иностранные компании, то есть практически на каждом месторождении 33 процента принадлежит вот иностранному, мы говорим стратегическому, кому-то, а по большому счету это есть операторы. Они и будут работать. Отсюда и оборудование, отсюда и заказы, отсюда и другие вопросы, и вплоть до того, что когда вы спросите - а как будем учитывать, куда, что, мы столкнемся вот с этой методикой, вот опасность, которая сегодня подстерегает.

И поэтому сегодня, когда мы говорим о, скажем, допуске как бы к работе на шельфе, они требуют очень серьезного внимания.

И сегодня я уже вижу в правительстве появился новый, там, ну пока еще только на словах, этот статус субъекта ТЭК. Что такое? Вот сегодня это понятно, это Роснефть, это сегодня Газпром, а еще вносится законопроект о статусе субъекта ТЭК. Это иностранная компания, которой бы надо присвоить статус субъекта ТЭКа, который может работать на территории Российской Федерации.

И мы здесь вот видим ту опасность, которая, возможно, потом она и придет сюда к нам, в стратегические месторождения, в стратегические разработки.

И еще раз я подчеркиваю, что вот мы сегодня приходим, там, к каким‑то балансовым вопросам, они во многом будут тогда, ну, мы будем жить по-другому.

Поэтому здесь вот очень важно, вот юрисдикция законодательная, вот база, которую сделать.

Я вышел в Государственную Думу и внес законопроект о национальной компании, были, и передо мной вносили компании, вот там Иван Игнатьевич был автором одного, я вот сейчас другой, немножко со стороны, но тоже примерно логика такова, о том, чтобы закрепить о том, что под юрисдикцией Российской Федерации национальная компания, та, которая платит налоги на территории Российской Федерации, та, которая зарегистрирована на территории Российской Федерации, та, которая живет по законам Российской Федерации, тогда мы можем в принципе, ну вот тот же "Эксен-мобил", если она перейдет к нам сюда, зарегистрируется, будет платить налоги, жить по нашим законам, не по американским законам, которые она принесет сюда, а жить по нашим законам будет, милости просим, пожалуйста, работайте, но вы работать уже будете в контексте непосредственно с нашими как законодателями, так и практиками.

И поэтому мне представляется, это очень важное направление, и отсюда многие вопросы, которые вот сегодня.

Здесь вот, я тоже вот был на территории, смотрел работу, скажем, в дальнейшем если говорить о, значит, добыче полезных ископаемых, переработке, сегодня очень много говорил замминистра о нефтехимии, и действительно, и видишь там и прибыль, и работу, и видишь как заинтересованность непосредственно наших российских производителей, и результат об этом говорит.

Поэтому здесь, мне представляется, очень важно, вот нам за вот этими всеми законами, которые, и вот я обращаюсь, может быть, к вам, общественности, может наоборот, не к думцам, а к общественности, о том, что общественность должна тоже это видеть.

И когда приходят там представители, мы вот являемся представителем того-то, того-то, того-то, мы, там, скажем, государство, надо вот, надо как-то спросить, государство ли, потому что сегодня вот эти, прибыль, когда вот мы видим сегодня, там, по Украине, там, вроде бы тоже какие-то там с чем-то участие было там, а прибыль-то получали другие.

И когда сегодня, скажем, в составе, ну, компании, ну вот скажем, с государственным участием, мы назовем ее, а принадлежит государству 51 процент, а где остальные? Если она не лизинге, мы и не знаем толком, кто владеет этими... Или, значит, варианты, которые связаны здесь с принятием решений, когда в совете директоров сидят благополучно, там, представители какой-то ВР, там, или кого-то еще, о какой тайне можно, какой стратегии развития российской отрасли, любой отрасли, можно говорить, когда мы будем вот на это обращать внимание.

Поэтому я ещё раз обращаю внимание, что Иван Игнатьевич ... сконцентрирован, я прошу вас всё посмотреть, то, что комитет представил. Ну, как костяк что ли или как рыбу какую-то и начинить эту рыбу конкретными предложениями. От этого мы ждём на слушаниях. Ваше обратил внимание просто на стратегию работы, которая волнует и комитет, и Государственную Думу для того, чтобы решать эти задачи. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, Александр Борисович. (Аплодисменты.)

Слово предоставляется коллеге Кацал Игорю Николаевичу - директору Департамента транспорта, учёта и качества нефти "Транснефть".

Подготовиться коллеге Шмаль.

Кацал И.Н. Спасибо большое за возможность выступить и несколько слов сказать о нашей позиции, позиции нашей компании в части именно тех инициатив, которые сегодня обсуждаются.

Конечно, нормативное обеспечение добычи, транспортировки, учёта, контроля и так далее, это очень важные аспекты. И их наличие, нормативное обеспечение, я имею в виду, в движении топливно-энергетических ресурсов играет очень важную роль. И мы, конечно же, считаем, что это всё актуально. Но есть ряд вопросов, которые прозвучали в докладе и, на наш взгляд, они являются, по меньшей мере, спорными и как бы сдвигают акценты не в то направление, на котором надо было бы сосредоточиться.

Что я имею в виду? Я буду говорить о компании "Транснефть" и постараюсь сделать это коротко.

Было высказано такое предположение, что 10-15 процентов это потери, неучтённые потери, которые каким-то образом где-то растворились и на сегодняшний день ходят по рынку. Конечно, это очень спорная цифра, её необходимо подтвердить каким-то образом. Мы её не видим.

Что касается потерь, назывались цифры - два миллиона тонн в год, 1 миллион тонн в год, по системе компании "Транснефть". Хочу подчеркнуть, не буду говорить о роли системы магистральных нефтепроводов, её все, конечно же, знают присутствующие в зале. Я назову несколько цифр, по которым вы поймёте, чем уникальна и играет особую роль вообще на планете наша система магистральных нефтепроводов.

Нигде ни в одной системе, ни в Америке, ни в Европе транспортные организации не владеют активом, который называется нефть. Кроме трубопровода, кроме наземных объектов, насосов, агрегатов и так далее, мощнейшим активом компании "Транснефть" является, называю цифру, 35 миллионов тонн нефти. Это нефть, которая не является собственностью нефтяных компаний. Это актив государства. За этим активом строго следит, значит, есть соответствующие нормативные документы и регламенты соответствующих служб в компании "Транснефть".

Есть другая статья баланса. Вот сегодня говорили о балансе. Это нефть грузоотправителей, нефть добывающих компаний. Это приблизительно 3,5 миллиона тонн, то есть это 10 процентов от того баланса движения нефти по системе магистральных нефтепроводов.

Поэтому, когда мы говорим о потерях, назову ещё несколько цифр, мы говорим о потерях не "Транснефти", о потерях не актива государства, а мы говорим о потерях нефтяных компаний, которые в данном случае рассчитываются в соответствии с нормативами, регламентируются работой нашего штаба отрасли. Есть рабочая группа, которая действует уже ни один, 10 лет точно, в рамках Минэнерго. Так вот, мы говорим о потерях нефтяных компаний, которые мы имеем при транспортировке от точки "А" до точки "Б". Это тысячи километров, четыре-пять тысяч километров. Последний у нас проект ВСТО - это около пяти тысяч километров.

Поэтому некорректно сравнивать 0,185 процента потерь при добыче нефти на промыслах и потери в системе "АК "Транснефть", этой же нефти грузоотправителей при транспортировке нефти на 4-5 тысяч километров.

При этом нефть проходит в 7-8 резервуарных парков, передвижение нефти, нефть грузоотправителей.

Что ещё можно здесь сказать? Что учёт нефти осуществляется самым строжайшим образом. Нет никаких у нас уникальных средств учёта, отличающихся от средств учёта в Америке, я не знаю, там, в Северном море, в Европе, в Саудовской Аравии. Мы везде были, всё видели. Те же самые средства учёта, те же самые системы измерений количества и показателей качества, всё то же самое мы применяем.

Государством установлен норматив погрешности. Прозвучало в докладе, что там что-то с погрешностью у вас не так. Государством установлен нормируемый показатель по погрешности 0,25 процента.

Председательствующий. Это не у нас, это у вас погрешности.

Кацал И.Н. Государством установлен, я хочу сказать, не нами, а государством.

Фактически, фактически погрешность средств измерений составляет 0,18-0,2 процента, поэтому мы не видим проблем, то есть это не та проблема, на которую следует обращать внимание в системе транспортировки по системе магистральных нефтепроводов.

И ещё одна цифра, в заключение хочу сказать, тоже была названа в докладе. За последние 10 лет в полтора раза выросла добыча нефти, соответственно, транспортировка выросла от 350 миллионов тонн за эти 10 дней до 460 с лишним миллионов тонн по системе "Транснефть".

Вместе с тем, за это же самое время потери нефти сократились, а не выросли. Если логику дальше продлевать, я не знаю, на основании каких данных делался этот вывод о больших потерях в системе. При этом должны потери в абсолютном выражении увеличиться, а они не увеличились. Они составляли ещё 5 лет назад  1 миллион 700 тысяч тонн в год в системе магистральных нефтепроводов. На сегодняшний день мы не стоим на месте, мы работаем. На сегодняшний день эти потери составляют 1 миллион 100 тысяч тонн. То есть на 600 тысяч тонн за последние 5 лет, невзирая на рост добычи и транспортировки, потери в системе сокращены.

Поэтому вот хотелось бы отметить вот этот аспект, и сказать, что все необходимые мероприятия, техническое оснащение в нашей мощнейшей системе, в которой 70 тысяч километров, это система нефтепроводов и продуктопроводов, планомерная работа по сокращению потерь осуществляется совместно с Минэнерго, совместно с рабочей группой по учёту потерь. И мы в ближайшие 3-4 года планируем и дальше снижать эти расчётные показатели до уровня 0,14-15 процента. В целом, наверное, всё. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, спасибо. (Аплодисменты.)

Уважаемые коллеги, я хочу сказать, что у нас здесь парламентские слушания несут вот честь мундира. Это хорошо, надо защищать, но всё-таки мы с вами должны думать о другом, должны думать о том, что есть потери и как сделать так, чтобы то, что принадлежит народу, в том числе нефть,  была в сохранности и без потерь, доходила по назначению.

Мы уважаем Транснефть и знаем, что там ведутся и стараются снизить потери, но тем не менее они на сегодня есть и от них надо избавиться, а не защищаться, как на суде на каком-то.

Да, пожалуйста, я предоставляю слово Геннадию Иосифовичу Шмалю. Это корифей отрасли, уважаемый человек в возрасте. Я с большим уважением вас здесь вижу, Геннадий Иосифович, и с большим удовольствием предоставляю слово. Пожалуйста.

Шмаль Г.И. Вы знаете, я бы хотел начать ...

Председательствующий. Извините, пожалуйста. И я прошу подготовиться коллегу Фёдорова. Пожалуйста.

Шмаль Г.И. ... начать своё выступление с вопроса.

Иван Игнатьевич, вот вы давно в этой системе. Скажите, кто у нас в стране отвечает за прирост запасов?

Председательствующий. Трудно мне сказать, ответить на ваш вопрос.

Шмаль Г.И. А никто. Я специально посмотрел к нашей встрече, посмотрел положение о министерстве геологии, да, там слова нет этого.

Наш уважаемый сейчас, правда, пришёл туда Геннадий Фёдорович, может быть, у него появится, но пока и в его ведомстве слова нет о том, кто отвечает за природные запасы. Поэтому если мы этот вопрос не решим, то мы никогда не будем иметь достаточный уровень запасов, потому что сегодня, я это нередко говорю, что у нас больше виртуальных запасов, чем реальных.

Второй момент. Я считаю, нам надо всё же начать с терминов и определений. В чём вопрос? Ну, вот что такое сегодня традиционные и нетрадиционные месторождения, что такое трудноизвлекаемые месторождения, что такой сланцевый газ и сланцевая нефть, никто ничего не знает чётко. Поэтому очевидно, надо бы разработать чёткий стандарт, где всё это дело оговорить. Это касается, кстати говоря, и методов увеличения нефтеотдачи, и целого ряда других проблем. У нас даже нет чёткого понимания такого, а что такое Арктика. Одно дело, когда мы говорим об арктическом шельфе, и другое дело, когда мы говорим об Арктике, в которой мы работаем достаточно давно и успешно. Примером тому ямбургские месторождения, заполярные, ..., и так далее, и так далее.

Я буду очень коротко и тезисно говорить. Одна из проблем, которая сегодня, на мой взгляд, стоит перед всеми нами, это вопросы все же технического регулирования. Вот мы с Валентином Евгеньевичем занимались, он возглавлял 431 комитет, очень хорошо работал вначале, и вдруг потом почему-то совершенно мы перестали заниматься разработкой стандартов, которые касаются вопросов геологии, разработки месторождений и так далее, и так далее. Я думаю, надо чтобы министерство озаботилось этим делом, я имею в виду Министерство природных ресурсов и, наверное, возродить надо работу, потому что без технических регламентов мы никуда не двинемся.

И второй вопрос, который связан с этим, это то, что вопросы, связанные с промышленной безопасностью. Сегодня очень много проблем есть. Ну, вы знаете, все вы производственники, у нас 35 тысяч, например, прорывов бывает только на трубопроводах, которые непосредственно на месторождениях промысловых. Это всё вопросы промышленной безопасности.

Поэтому, я думаю, что это как раз те вопросы, над которыми нам надо поговорить. У нас есть Федеральный закон 256-й о безопасности объектов топливно-энергетического комплекса. Но этот закон больше касается вопросов охраны и так далее, а вот вопросы промбезопасности, они... Нужно, чтобы эти вопросы решались.

Дело в том, что у нас сегодня очень много оборудования, кстати говоря, которое уже выработало свой срок. Ну, например, газовые скважины - примерно 73 процента, на компрессорных станциях 80 процентов. И сегодня одним из главных факторов аварий, которые есть, является именно износ оборудования и я бы сказал, человеческий фактор. Но человеческий фактор не там, где мы привыкли кнопку нажимать, а он начинается там, где начинается проектирование, где закладывается технология, какие металлы, оборудование и так далее, и так далее. Там человеческий фактор очень нужен, а у нас додумались до того, что говорят: давай отменим проектные институты. Кто же тогда будет заниматься этим вопросом? И думаю, что это тема та, которая касается нас всех. Думаю, что те вопросы, которые, на мой взгляд, надо бы решить, что сделать.

Ну, во-первых, я считаю, надо подготовить обстоятельный аргументированный анализ состояния всей геологической базы нашей с учётом, подчёркиваю, с учётом экономических показателей, потому что может и быть там эта нефть, но добывать её будет совершенно невыгодно. Дальше, я думаю, надо подготовить совместно с Минэнерго проект постановления о поддержке отечественного сервиса. Ну, мы работаем с Молодцовым, есть рабочая группа, которую он возглавляет, поэтому это надо сделать. Думаю, что надо подготовить предложение наконец о создании национального нефтегазового института, причём как государственной структуры, отдав в него и ГКЗ, отдав в него и ЦХР, при всём моём уважении к Шелепову, но тогда это будет мощная организация, которая сможет что-то решать.

И последний момент. Я думаю, что я хотел бы поддержать ту мысль, которая высказана была нашим президентом, я имею в виду о создании профессиональных стандартов. Я думаю, это важнейшая тема, к которой мы почему-то пока ещё не приступили совершенно.

Пользуясь случаем, хочу поздравить обаятельных и привлекательных женщин наших слушаний с наступающим праздником.

Председательствующий. Спасибо. (Аплодисменты.) Спасибо большое, Геннадий Иосифович.

Пожалуйста, слово предоставляется Анатолию Владимировичу Фёдорову, генеральному директору ЗАО Консалтинго-инжинирингового предприятия "Метрологический центр энергоресурсов".

Подготовиться коллеге Тарасюк.

Фёдоров А.В. Вашему вниманию предлагается моё выступление "Совершенствование государственного регулирования учёта углеводородного сырья, извлечённого из недр".

Одним из основных направлений деятельности Метрологического центра энергоресурсов является обеспечение достоверного учёта углеводородного сырья, нефтепродуктов и других видов энергоресурсов в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации.

В частности, в ходе практического применения нормативно-правовой базы по вопросам государственного регулирования учёта углеводородного сырья установлено, что причинами противоречий, которые возникают между организациями, занимающимися добычей, подготовкой, транспортировкой углеводородного сырья, равно как между этими организациями и государством, являются предпосылки различного экономического, научно-технического, методического характера в сфере распространения законодательных документов.

Так, например, вот сегодня очень много говорилось о вопросах достоверности, тем не менее это, значит, как бы сам термин, он фигурирует в законе "О недрах", но само понятие законодательное нигде не определено.

Значит, учётная политика, которая сегодня на предприятиях, добывающих предприятиях разрабатывается и утверждается, по сути дела отдана на откуп самим организациям и, как правило, ей формирует, в основном, это бухгалтерский состав. Вместе с тем учёт нефти - это коллективный труд инженеров, технологов, метрологов, экономистов, ну и, модно сейчас стало, даже юристов, поскольку очень много вопросов возникает.

Соответственно, понятие "достоверность учёта" лежит не в формах бухгалтерской отчётности, а начинается намного раньше, то есть начинается с того момента, когда появляется некая физическая величина, значение о неком количестве.

Важным моментом в обеспечении достоверного учёта нефти являются правила принятии результата измерений к учёту или совокупность результата измерений, поскольку по сути дела объект учёта, которым сегодня является лицензионный участок, включает в себя совокупность большого количества показателей, которые и формируют тот баланс, о котором сегодня много говорили.

Так, например, сам результат измерения массы по скважине, прежде чем попадает в бухгалтерские документы, претерпевает большое количество корректировок и изменений.

Таким образом, в качестве правила принятия результата измерений к учёту следует принять следующее.

Если при получении результата измерения выполнено обязательное требование в сфере государственного регулирования обеспечения единства измерений, то к учёту принимается только результат измерений.

Если есть необходимость внесения корректировок, то есть вполне законные правила и методы в метрологии, которые позволяют определять некие поправки.

Другой не менее важной проблемой системы учёта углеводородного сырья является отсутствие чёткого понимания, что такое налоговые операции. Это термин, который закреплён 102-м законом "Об обеспечении единства измерений", но как это соотносится с этой сферой, то есть нигде ни о чём не сказано.

Само понятие "операция" в рамках данного закона "Об обеспечении единства измерений" имеет, как минимум, два понятия, то есть это как измерительная операция или как вид деятельности.

В Налоговом кодексе такого понятия также не раскрыто. По сути в Федеральном законе "Об обеспечении единства измерений" рассматриваются операции в первом значении, то есть измерительные операции, которые выполняются для определения количественного значения величины при осуществлении деятельности, введение которой влечёт появление налогового обязательства.

Поэтому для понимания термина "налоговая операция" при осуществлении деятельности, введение которой влечёт как раз и к появлению этого налогового обязательства, целесообразно расширить существующие в настоящее время и закреплённые в Налоговом кодексе требования к налоговому учёту.

Следует признать, что в настоящее время нормы Федерального закона "Об обеспечении единства измерений" на обязательность измерений в целях налоговых операций не работает, несмотря на то, что любое действие, которое влияет на налоговую базу, нужно считать налоговой операцией.

В продолжение необходимо отметить, что в настоящее время практически отсутствует норма, определённая Федеральным законом "Об обеспечении единства измерений", в частности, формирования перечня измерений и установления обязательных требований к средствам измерений.

Есть сомнение, что норма закона "Об определении обязательных требований измерений в сфере госрегулирования" федеральными органами исполнительной власти будет реализована в ближайшее время. Но суть закона понятна. Все измерения должны быть проведены в соответствии с установленными требованиями.

Понимание взаимосвязи налоговых операций и измерительных процессов является основополагающим аспектом при формировании обязательных требований к системе учёта углеводородного сырья.

Большое значение при налогообложении добычи составляет разграничение прямого и косвенного методов определения количества добытых полезных ископаемых.

Основными признаками прямого метода определения количества добытой нефти является, первое - это проектные документы на разработку месторождений предусматривает подготовку извлекаемой из недр нефти в составе минерального сырья до требований ГОСТа.

И второе – это наличие у недропользователей возможности непосредственно измерить это количество подготовленной нефти. Если эти условия не выполняются, соответственно применяется косвенный метод.

Вместе с тем, на практике при идентификации методов определения количества добытой нефти акцент делается на тот факт: применяются или не применяются измерительные устройства, что позволяет переносить место проведения измерения или того момента, как нефть была подготовлена, или наоборот, на достаточное удаление от границы, где эта нефть готовится до требований стандарта.

Более того, требует проработки сама формулировка прямого метода определения количества добытого полезного ископаемого с учётом требований статьи 5 Федерального закона "Об обеспечении единства измерений", в которой сказано, что все измерения в сфере государственного регулирования обеспечения единства измерений должны выполняться по аттестованным методикам измерений, за исключением случаев, когда выполняются прямые измерения с применением в связи измерением утверждённого типа.

В законодательном установлении признаков идентификации методов определения количества добытой нефти заложен глубокий экономический смысл. Если добывающее предприятие несёт затраты на подготовку нефти до требований ГОСТ, то они вправе получать льготу по фактическим потерям в пределах установленных нормативов.

Актуальность разграничения методов определения количества, порядка измерения и учёта углеводородного сырья возросла с введением новых льгот для трудноизвлекаемой нефти необходимостью идентификации льготных потоков нефти. Однако до настоящего времени постановление правительства по данному вопросу не принято.

Прямым следствием отсутствия идентификации методов определения количества добытой нефти является соответственное отсутствие механизма оценки фактических потерь при добыче. Сегодня они определяются обратным счётом от коммерческих узлов учёта и всегда равны нормативным. Негативным моментом в этом случае является отсутствие мотивации и повышение эффективности технологий подготовки нефти и улучшения её качества, необходимости модернизации технических средств повышения квалификации и уровня подготовки персонала.

Следствием такого подхода является неисполнение требований главы 25 Налогового кодекса в части определения технологических потерь и отнесения их к затратам при исчислении налога на прибыль.

Таким образом, как вот уже было сказано, что вот эти 10 процентов, в принципе они и здесь находятся, которые государство сегодня в бюджет не досчитывается.

Кроме того, в результате некорректного подхода к учёту извлекаемого из недр углеводородного сырья могут быть поставлены под сомнение и данные государственного баланса полезных ископаемых.

Таким образом, в целях совершенствования системы государственного учёта углеводородного сырья, извлечённого из недр, необходимо, первое:  в проект постановления правительства о порядке учёта нефти в целях налогообложения включить определение или понятие или терминологию раскрыть о достоверности, исключив возможность необоснованных корректировок учитываемых показателей.

В Налоговом кодексе необходимо дать чёткое определение налоговой операции, что позволит применять нормы в сфере госрегулирования обеспечения  ... при определении количественных показателей. В Налоговом кодексе необходимо привести более детальные формулировки для идентификации методов определения количества добытого углеводородного сырья, фактически добытого углеводородного сырья, расчётного количества, на которое уменьшаются запасы, и фактических потерь при добыче, применяемых в целях НДПИ, и технологических потерь, применяемых в целях налога на прибыль.

Следующее. Необходимо ускорить принятие постановления правительства о порядке учёта нефти в целях налогообложения в той редакция, которая позволит обеспечить достоверное определение количества добытой нефти из недр и чёткую идентификацию льготной нефти.

Пятое. Это необходимо принять обязательные для всех добывающих компаний формы первичных учётных документов, единые правила оформления баланса.

И последнее. Это необходимо обеспечить гармонизацию, как вот уже правильно было сказано, всех терминов и определений, подходов к измерениям учёта углеводородного сырья в целях недропользования и налогообложения.

В заключение мне хотелось бы отметить, я не готовил презентацию, но вот есть методика, которую мы разработали совместно с одним из налоговых институтов, она родилась у нас на... ну, так скажем, в ходе практической деятельности более уже 12 лет. И так скажем, там системно, методологически раскрыты все проблемные вопросы, как их решить. Мы готовы её представить, ей можно пользоваться, уже прошла апробацию, наверное, порядка более 50 объектов учёта у недропользователей. Поэтому мы готовы в этом плане сотрудничать. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Хорошо. Спасибо. Давайте сотрудничать. Это даже интересно.

Так, слово предоставляю Василию Михайловичу Тарасюку, депутат Государственной Думы, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по энергетике. Подготовиться коллеге Яшкину. Пожалуйста, Василий Михайлович.

Тарасюк В.М. Уважаемые учёные, специалисты-производственники, дымы и господа.

Тему, которую мы сегодня поднимаем: "О топливно-энергетическом балансе", естественно, она не новая.

Ещё в бывшем Советском Союзе разрабатывался единый баланс, что позволило планировать, удовлетворять производство и экономику, и потребность населения. Но переход к рыночным отношениям, естественно, упразднил эту систему и требует другого подхода.

И правильно сказал здесь Кирилл Владимирович, что мы добываем уже 523 миллиона тонн нефти. Но нужно смотреть нам на перспективу. Да, много делается депутатами и правительством, чтобы была создана "энергетическая карта России". Но мы прекрасно понимаем, что нужны, чтобы планировались балансы этой "энергетической карты", а не просто так говорить и через пять лет снова начинать разговаривать о том, что начинается разговаривать.

Вы понимаете, мы прекрасно понимаем, что вот мы говорим: надо осваивать новые месторождения. "Восточная Сибирь", новые месторождения. Но если там не будет подставлено плечо государства, создаваться инфраструктуры для того, чтобы нефтяные компании могли выйти туда и бурить скважины, то мы будем только говорить и будем говорить: а, мы планируем это.

То же самое мы говорим о нашем континентальном шельфе. Да, мы дали льготы (это я говорю правительству, чтобы оно слышало, мне жаль, конечно, что он ушёл), дали льготы, а что, что мы дали льготы? Если не будет создана в Мурманске инфраструктура этих же министерств: природного ресурса, Министерства энергетики, не сможет тот же газовый комплекс это начинать осваивать, потому что ему нужна инфраструктура. Это большущие затраты.

Я вам привожу пример. Мы в прошлом году выезжали в Восточную Сибирь для того, чтобы всё-таки заставить и помочь нефтяным компаниям, чтобы начали разрабатывать данные месторождения.

Мы приехали, вы знаете, мощная компания "Сургутнефтегаз", она вложила очень большущие средства, начиная от развития инфраструктуры, кончая и развитием даже посёлков. Но спросите президента, он говорит: "Мне надо работать, несмотря на то, что мы добываем 7 миллионов тонн нефти там в год, мне надо ещё работать 15 лет, чтобы я свои затраты назад забрал". 

Кто будет вкладывать такие деньги? Мощная компания вложила и ещё должна 15 лет работать. А вы прекрасно знаете, вы специалисты, производственники, что если за восемь-десять лет не окупается то, что вложено, значит, оно не даст никакой пользы.

И вот я почему и говорю, что, естественно, чтобы мы могли осваивать Восточную Сибирь, континентальный шельф, тут должна не только быть "энергетическая карта", о которой тут говорили, а должно быть всё-таки планирование баланса.

Теперь я хочу, может быть, пару слов сказать на те вопросы, которые тут звучали, звучали о том, что закон "О нефти" никак он не смотрится и не принимается. Если специалисты посмотрят на этот закон, то он никакой, он уже устарел, не знаю, как.

Я, откровенно говоря, просил президента Академии горных наук Малышева Юрия Николаевича, у него есть прекрасный там правовой комитет, и говорю, давайте подготовьте хороший закон. Почему? Это кажется так закон. Это нужно делать, например,  поправки около 30-и, 32-х законов и говорить, а почему не принимается и так дальше, ну, это разговор.

Тоже самое говорит …, он хочет все сразу. Я такой комсомолец, что я хочу все сразу. Типа поезжай в Западную Сибирь, там прекрасные нефтяные компании, которые работают и имеют прекрасное оборудование, ничего там не изношено. Это ЛУКОЙЛ, это Транснефть, это Роснефть, это Сургутнефтегаз, побывай там, посмотри, те именно увидь вопросы, которые задают там, на месте, работать надо, а не выступать на каких-то конкурсах.

Спасибо за внимание. А всех дам поздравляю с Международным женским праздником, здоровья, счастья и успеха. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Василий Михайлович. Слово предоставляется Николаю Николаевичу Яшкину, первому заместителю председателя Законодательного Собрания Ямало-Ненецкого национального округа, подготовиться коллеге Фокину.

Яшкин Н.Н. Добрый день, всем участникам слушаний. Округ у нас правда национальный автономный, но, тем не менее, я представляю Ямал и это регион, который называется сейчас воротами в Арктику.

Я хотел бы затронуть именно аспекты континентального шельфа, вопросы арктических территорий. В этом плане мне маленько легче, потому что и Александр Борисович, и Геннадий Иосифович не только протоптали, проехали, пролетели все эти территории, но реально знают ситуацию.

Мы сегодня рассматриваем вопросы баланса извлечений и потреблений. Я бы хотел сказать, для меня Геннадий Иосифович не только большой специалист, но и практически учитель. И сегодня не в плане его защиты, а в плане реальной правды, я хотел бы сказать, что он, на мой взгляд, показал на слушаниях реальный баланс между сказанным и необходимым.

Ямал является базовым и наиболее инфраструктурно подготовленным  регионом для освоения нефтегазового потенциала Арктики. Здесь я готовился, есть определенные цифры, я думаю, нет необходимости их сейчас озвучивать, но несколько я бы хотел сказать, что начальные суммарные ресурсы по свободному газу составляют более 125-и триллионов, в том числе на шельфе 42 триллиона. По нефти 16, по конденсату, по шельфу 2. И в процессе обустройства месторождений, как Западной Сибири, так и Восточной Сибири предусматривается, как мы сами понимаем, ускоренное строительство объектов инфраструктуры. Которые будут обеспечивать возможность добычи вот этой нашей тяжелой, но так нужной нефти, такого легкого, но необходимого газа.

Соответственно это что за собой потянет. Железные дороги, мосты, электростанции, линии передач и так далее. И я вот сегодня слушал практически эти полтора часа, но хотел бы еще добавить. Я хотел говорить не только о ресурсном, геологическом, экономическом аспектах системы баланса. Я бы хотел сказать об еще одном очень важном, о том, кстати, Иван Игнатьевич, вчера очень много серьезно и конкретно, этот же комитет, в этом же здании, ну, правда, может быть, в присутствии других людей, о чем  мы говорили. Я бы хотел сказать о том балансе, экологическом балансе без которого мы вот этого всего большого никогда с вами не достигнем.

И, сейчас эти проблемы экологического обеспечения безопасности, особенно арктической зоны, они приобретают все большую и остроту и актуальность. Я лишь некоторые назову из того большого числа, которые люди, работающие в Западной Сибири, в Восточной, сейчас выходящие там со всем на Востоке, на Сахалине понимают это.

Во-первых, отсутствие технологий по ликвидации разливов, особенно подо льдом, особенно в тех суровых климатических условиях, я говорю не только о температуре, я говорю о полярной ночи, я говорю о ветрах, ледовой сложной обстановке, которую трудно преодолеть. И самое главное, здесь в этом помещении, в этом здании об этом, это главная задача: наличие скудной нормативной базы, законотворческой базы, которая бы устанавливала эти экологические требования.

Дальше я перечислять не буду, перейду сразу к предложениям. Что мы считаем необходимым предложить федеральным структурам? Я имею в виду здесь не только правительство и министерства, не только Государственную Думу и Совет Федерации, а те структуры, представители которых, в том числе общественное мнение, сегодня здесь выступали и говорили. Безусловно, должны быть рассмотрены вопросы разработки и внедрения новейших технологий, средств добычи всего, о чём мы сегодня говорим. Это опять же снова нормативная наша, законодательная база, которая экологические требования бы устанавливала. И самое главное, внесение в действующее законодательство тех аспектов о том, чтобы могли выходить в Арктику на шельф только те недропользователи, которые имеют конкретные методы и технологические мощности, если будут возникать какие-то экологические ситуации, их реализовывать.

Безусловно, главное, без чего все вместе мы не сможем это сделать, это система мониторинга, не только государственного мониторинга, но и мониторинга с помощью на самом деле нормальных, хороших, наших, российских, компаний, привлечение ими западных. Перечислять дальше не буду. На чём я хотел бы завершить?

И наш Север, и Западная Сибирь, и Восточная, это один из приоритетов и внешней, и внутренней политики России, об этом и президент говорит. Здесь живут люди, живут не просто, а добывают и приносят стране те миллиарды, которые мы затем с помощью правильных законов возвращаем снова людям. Это регион и для экономики нашей родной России большой. И если будет нормально всё это делаться, с учётом тех предложений, которые здесь звучали, это приведёт и к увеличению прямых поступлений в бюджет, о чём коллеги здесь говорили, приток инвестиций в реальные секторы экономики, наращивание внутреннего потребления, то, что ставит перед нами и президент в своём последнем Послании, рост ВВП, в конце концов, снижение импортной зависимости, особенно с учётом ситуации, которая сейчас у наших братских соседей возникает.

Это всё можно достичь только с умом. Я думаю, надеюсь, с умом у нас, вроде, всё в порядке, особенно в этом помещении. Но необходимо учитывать, безусловно, и все аспекты. Поэтому на этом завершаю.

Спасибо за внимание. Всего доброго.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Николай Николаевич, за комплемент. Спасибо большое.

Слово предоставляется Александру Ивановичу Фокину - депутату Государственной Думы, члену Комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии. Подготовиться коллеге Шелепову. Пожалуйста.

Фокин А.И. Уважаемые члены президиума, уважаемые коллеги! Я возглавляю подкомитет по экологии, поэтому тема моего небольшого выступления будет касаться, прежде всего, вопросов экологии. Сегодня объёмы добычи нефти в России радуют, но нагрузка на биосферу с каждым годом увеличивается.

Вы знаете, что 80 процентов случаев аварийных ситуаций на объектах нефтедобычи происходят в Западной Сибири, Среднем и Нижнем Поволжье. И, причём, 80 процентов их объёмов попадают на почву. И где-то порядка 17 случаев в водные объекты.

Конечно, мы называем цифры по Западной Сибири -  свыше 20 тысяч гектаров, загрязнённые нефтью, причём, толщина слоя загрязнения 5 сантиметров, то есть мы понимаем, насколько глубоко пропитана земля. В ситуации когда нефть в таких объёмах попадает на почву, возникает очень важный вопрос: «А что же с биосферой?». То есть, фактически, там всё гибнет. И восстановить эти десятки тысяч гектар достаточно сложно.

Мы мало говорим сегодня о рекультивации земель, но это одна из самых важных задач. Практически ежегодно, по данным Росприроднадзора, в среднем 50 тысяч тонн нефти попадает при авариях на почву, в пластовые воды, и это, конечно, достаточно большие объёмы.

Конечно, Росприроднадзор выставляет счета компаниям. По оценкам где-то полтора миллиарда рублей ежегодно платят организации за то, что такие проблемы возникают, и, безусловно, сегодня на этой встрече предлагается найти схему решения вопроса, сколько добывать, как добывать, и думаю, что если бы учеты велись объективно, наверное, точнее было бы известно, сколько мы нефти теряем во время этих аварий.

Думаю, что те цифры, которые я сегодня называю, безусловно, заниженные. И все сидящие в зале это прекрасно понимают.

Вчера на парламентских слушаниях мы обсуждали вопросы экологии, закон «О нормировании», который сейчас подготовлен во втором чтении и с нефтяными компаниями согласованы все аспекты, касающиеся данного закона.

Я надеюсь, что 12 марта у Президента Российской Федерации                       Владимира Владимировича Путина закон «О нормировании» будет обсуждаться и если будет дана позитивная  оценка Президента, закон будет принят. Тогда нефтяным компаниям нужно будет думать о том, какие меры необходимо принимать, для того чтобы решать вопросы экологии.

Кроме этого, в закон «О нормировании» будет включен реестр наилучших доступных технологий, которые есть на Западе, и предприятия нефтегазового комплекса будут в рамках этого закона думать о том, как переоснастить оборудование, расширить имеющиеся технические возможности, которые сегодня есть в нефтяной отрасли.

Я бы хотел отдельно сказать несколько слов об аварийно-спасательных формированиях, которые сегодня должны заниматься вопросами обеспечения безопасности, и прежде всего экологической, на участках, где добывается нефть, осуществляется ее транспортировка и всё остальное. Эта тема должна быть приоритетна у большинства нефтяных компаний.

Мы знаем, что аттестовано более 400 профессиональных и 300 внештатных аварийно-спасательных формирований, которые имеют контракты с нефтяными компаниями. Но на мой взгляд, эта ситуация требует дальнейшей проработки и понимания необходимости того, чтобы эти аварийно-спасательные формирования не числились на бумаге, а чтобы они были соответственно укомплектованы  техникой, оборудованием и экипировкой, и чтобы эти спасатели реально, как у нас в Кузбассе, когда происходит авария, могли помочь не только населению, которое живет там, где произошла авария, не только почве, воздуху и водным ресурсам, а именно могли решить главную задачу - обеспечить экологическую безопасность.

Вот вкратце то, что я хотел сказать. Спасибо большое за внимание.

Считаю, что сегодня парламентские слушания актуальны и дадут новый импульс развитию нефтяной отрасли.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, Александр Иванович. (Аплодисменты.)

Уважаемые коллеги, слово предоставляется Валентину Васильевичу Шелепову, председателю ЦНК Роснедр, генеральному директору ФГУП "ВНИГНИ".

Подготовиться коллеге Батурину.

Шелепов В.В. Я здесь представляю центральную комиссию по разработке, которой поручено согласовывать все проектные документы на разработку месторождений всей территорий Российской Федерации.

И в том числе я являюсь зампредседателя государственной комиссии по запасам, значит, и к запасам тоже как бы отношение имею.

Вот если начать с запасов, а с них начинается любая работа, то здесь Росгеология, наверное, сказала то, что лучше сказать невозможно. Значит, насколько достоверна исходная информация, настолько достоверны и запасы.

Значит, естественно, исходная информация, достоверность вызывает достаточно большие вопросы, поэтому погрешность, допустим, о подсчете запасов, ее по-разному обсуждают, но здесь, я думаю, мы этой темы касаться не будем. Но экспертизу государственную он проходит, баланс запасов, он ежегодно утверждается и ежегодно издаётся по стране и все им пользуются.

Что касается проектных документов, которые проходят через Центральную комиссию по разработке, то здесь можно как бы, что я хотел бы сказать, те потери, которые после коммерческого узла учёта существуют, "Транснефть", я думаю, ответила нормально и мы этой стороны касаться не будем. А вот до коммерческого узла учёта от скважины, да, и самой скважины, здесь, ну, какие-то были высказывания, что-то перечислено. Здесь, я считаю, непочатый край работы. То есть здесь потери происходят основные. И даже приблизительно, наверное, мы их не можем оценить. И никто их, наверное, даже не пытается оценить.

Ровно год, примерно, назад, я имел честь докладывать на совместном заседании нескольких комитетов Думы выездных и представлял там одну занимательную кривую. Дебатов вокруг неё много, но толку пока никакого. Я, к сожалению, слайд не могу вам сейчас показать, но это достаточно легко описать.

Значит, раз мы рассматриваем все проектные документы на разработку Российской Федерации, то мы имеем естественно прогноз на уровне добычи по всем месторождениям Российской Федерации. Их очень просто сложить. И получится некая такая кривая прогнозных уровней добычи по сумме проектных документов.

Вот здесь заместитель Министра энергетики, ещё несколько выступающих очень долго говорили о стратегиях различных и прочее. Меня всё время удивляет, кто же эти стратеги и как считают. В Советском Союзе всё время уровень добычи проектный и плановый рассматривались на ЦКР, как раз у нас. Та кривая, о которой я сейчас говорю, она в принципе ежемесячно, ежеквартально, ежегодно, её можно подстроить и увидеть по состоянию на любую дату года любого.

Что в этой кривой интересно? В этой кривой интересно то, что она выше фактической добычи в ближайшей перспективе не на 200 миллионов, на 200 миллионов проектные уровни выше фактических уровней в числе, например, 523 миллионов. Значит, эта проектная кривая будет где-то 740-750 миллионов. Понятно, что не через год, два, не через три. Это, примерно, где-то через 8-10 лет.

Что такое 200 миллионов? Можно их в первом приближении назвать потерями. Наверное, в первом приближении можно. Понятно, что эти 200 миллионов, когда показали первый раз, получили достаточно крепко. Поэтому нам пришлось их разложить, ещё они состоят, я здесь это, наверное, пропущу. Но в принципе прозвучало 35 тысяч порывов.

Понятно, что ... наверное, там по 100 килограмм разливается, на самом деле, значительно больше. Потери начинаются со скважины, в самой скважине. Значит, при всей транспортировке на устье скважины, это и использование газа, это и  при набивке сальника, это и во всех задвижках, спутниках, на ступенях сепарации, на ДНСках, ЦПСках и прочее, и пока дойдёт до этого коммерческого узла учёта.

Что здесь можно в этой области сказать? Понятно, что всё, что я перечислил, это является некими потерями, они, наверное, технологические, они, наверное, каким-то образом, в потерях которых Минэнерго согласовывает для компаний, всё это учитывается. Но прозвучало здесь несколько раз опять-таки "коэффициент измельчения нефти" (КИН). Значит, ни одно совещание, наверное, что касается нефти, без этого слова, без обсуждения этой проблемы не обходится.

Я тоже год назад демонстрировал различные графики по извлечению запасов нефти, которые не популистские, не те, которые в журналах печатаются и которые как бы ни проверить, ни пощупать, ни сосчитать невозможно, а те, которые как бы вот в этом балансе и запасом, о котором я только что сказал, они посчитаны, прошли государственную экспертизу, значит, напечатаны для всеобщего пользования. Только почему-то вот подавляющее большинство выступающих не пользуются этими цифрами. Пользуются какими-то своими.

С КИНами у нас с одной стороны все в порядке, они не хуже, чем в Америке, я вам докладываю, да, и они как бы растут. Да, было большое падение после того, как в Советском Союзе они достаточно высокие были, было большое падение. Сейчас восстановление как бы идет, может быть, не теми темпами, которые хотелось бы, но идет.

Значит, так вот в КИНах, наверное, и есть самые большие потери, которые совершенно мы не обсуждаем и прочее, и которые, наверное...

Председательствующий. Сколько вам потребуется?

Шелепов В.В. Добавьте две минуты, пожалуйста.

Председательствующий. Добавьте две минуты.

Шелепов В.В. Потребуют и законодательной базы. Законодательной базы, кстати, я коснусь. У нас ее с одной стороны нет, к сожалению, и Шмаль правильно сказал, что работа в этом направлении идет. А, может быть, с другой стороны это и благо. Мы пользуемся до сих пор нормативной базой Советского Союза и пока как бы очень-то не жалуемся.

Я хотел бы закончить тем, что нетрадиционные источники, то, что как бы трудноизвлекаемые запасы. На самом деле вот здесь учет вот этой добываемой нефти очень сложен, значит, и проблема сейчас, нефтяные компании, я думаю, будут выступать, коснутся этого, когда на одном кусте, на один спутник работают скважины с разных пластов, а разные как бы вот трудноизвлекаемые, нормальные, то как раз учет вот здесь, он затруднен.

 Здесь, я думаю, самый главный тормоз и вся аппаратура измерительная и прочее, она должна в первую очередь, наверное, вот сюда направлена быть, чтобы эти льготы заработали. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо. (Аплодисменты.). Спасибо, Валентин Васильевич.

Слово предоставляется Юрию Ефремовичу Батурину – советнику главного геолога акционерного общества "Сургутнефть". Мы здесь сегодня о женщинах вспоминали, но ни одна женщина пока у нас не выступила.

 Скажите, пожалуйста, Мария Павловна Хайдина здесь? Следующей вам подготовиться тогда.

Батурин Ю.Е. Добрый день, уважаемые коллеги. Пару слов о себе. Я с Западной Сибири, 1966 года, вот с моим непосредственным участием и под руководством запроектировано подавляющее большинство месторождений Западной Сибири. Сейчас я вот в должности советника главного геолога.

Значит, о чем идет речь. Вот так... Или здесь можно? Чего-то не работает.

Председательствующий. Вот работает все.

Батурин Ю.Е. А, вот. Цитирую Геннадия Иосифовича, вот на его совещании в Казани, ну, про бюджет уже сегодня говорили, вот о состоянии наших месторождений.

Вы посмотрите, значит, выработанность 80-90 процентов, а на некоторых 95, ну, и так далее. Дальше.

То есть, что это значит? Осталось 10-15 процентов извлекаемых запасов от введенных в разработку. Значит, на них, естественно, добыча должна падать. Вот вам, значит, факты, они страшны. То есть это вот Ямало-Ненецкий округ, вот видите, какое катастрофическое падение и устойчивое падение ..., то есть финал явно виден, если вот так все останется, как есть, то вот в скорости нечего будет считать-то, если мы вот так добывать будем. Дальше.

Вот о чем идет речь. Значит, надо что-то делать. У нас большое число запасов с, так называемым, сложно построенными и трудноизвлекаемыми запасами нефти. Значит, мы предлагаем вот эту проблему решать двумя путями.

Первое. Создание и совершенствование системы вот действующего налогообложения, которая понижала бы налоговую нагрузку на добычу нефти и залежи вот с этими запасами, и создание эффективных технологий из всех классов трудноизвлекаемых запасов. Вот две проблемы, которые надо решить. Ну видимо на этом заседании я сумею рассказать, может быть даже я всё не успею. А первый, ну который как бы нам удалось решить.

Дальше. Вот действующая система, ну вы все её здесь знаете, видите. И вот значит, в принципе всё нормально, кроме двух коэффициентов. Вот коэффициент выработки и коэффициент сложности добычи нефти, а остальные все нормальные принимаются.

Дальше. Так вот, что получается с этими коэффициентами. Ну здесь я не знаю, вот этот закон, который 213-й ФЗ, то ли молодые менеджеры делали, то ли профессионалы с заданной целью. Но это закон, который направлен на уничтожение российской нефтяной промышленности. Ну посмотрите, что творится. Тут может быть у меня времени не хватит. То есть на основных этапах коэффициент, выработка вот от нуля до 0,8, он равен единице. То есть не вырабатывается залежь. Ну, а где он вырабатывается, вот лот 0,8 до 1, выработка закончилась, налоги идут с 0,3. То есть это, это же что такое? Это что за абсурд такой? Что это за законы, которые вот в таком духе, значит, мы используем?

В принципе это, вот тут много можно говорить, всё направлено на увеличение налогов, вот то есть... Увеличиваются запасы. Вот категория ... берётся со 100 процентов, хотя мы знаем, что это не более 50-ти она ... бывает. Не учитывается ввод запасов, ну по динамике ввода месторождений.

Дальше. Теперь вот как сделано в законе послабление налогообложения на добычу ...

Председательствующий. Сколько вам нужно времени ещё? Нет, интересно. Но, к сожалению, у нас регламент. Две минуты вам добавим. Пожалуйста, две минуты добавьте.

Батурин Ю.Е. Ну тогда в принципе ничего нельзя сказать. Ну тогда я вам просто передам предложения свои. Потому что вот послабление, это маразм какой-то. Там они не работают. ... это месяц ... Это абсолютная проницаемость. Но не она определяет добычу нефти, а определяет добычу фазовая проницаемость, а это в 10 - 5 раз меньше. То есть дали ... И вот, пожалуйста, недропользователи, вот вам это послабление.

Ну то есть в нормативных документах отсутствует коэффициент, который характеризует сложности этой добычи нефти. Ну я перескакиваю .... Нами предложено...

Дальше. Система налогообложения. Ну это вот недостатки, которые какие-то ограничения, там один процент, три процента, 10-15 лет. Ну это абракадабра полная. Что такое 1 процент, если нет... Послабление ... не будет разрабатывать. А 15 лет ... что это, значит, надо прекращать разработку?

Дальше. То есть вот расчётами, фактами ... мы доказываем, что не 2 ... а 10 ... надо вот, абсолютная проницаемость, чтобы как-то это дело всё работало.

Дальше, дальше, дальше. Ещё раз, это просто тестовые расчёты. Ещё дальше. 

Ну и что вот... В заключение... Ну ладно, значит.

Значит, можете прочитать. То есть никоим образом эта система не работает. И, естественно, она... (Микрофон отключён.)

Председательствующий. Юрий Ефимович, давайте договоримся, вы сдайте свои предложения, потому что у вас целая диссертация докторская по налогообложению. Мы сегодня немножко, так сказать, немного другую тему смотрим. Но вам огромное спасибо за ваш труд. (Аплодисменты.)

И мы предоставим слово Марии Павловне Хайдиной - доценту университета нефти и газа имени Губкина. Пожалуйста.

И подготовиться Мазкову.

Хайдина М.П. Мне хочется поблагодарить мужское общество, которое так хорошо относятся к женщинам, которые работают в вашей отрасли, особенно вот к словам товарища Шмаля, что слушающим женщинам, как бы докладывающих, не ожидалось. Но мы давно знакомы, и я сейчас буду рассказывать, в общем-то, о тех вопросах, которые у Геннадия Иосифовича были в докладе очень хорошо освещены. Фактически он дал направление.

Мы будем говорить только о нетрадиционном для нас источнике - это метан из угольных пластов.

Фактически в определении, которому мы сейчас учим студентов, это когда у нас большая часть газов находится в связанном состоянии, а в угольных пластах 98 процентов у нас абсорбированного газа, при этом чистый метан.

Прекрасный источник. Но проблем, которые с этим возникли, начиная с самого начала, когда была поставлена задача президентом в основном, причём в нашей стране это не потребность отрасли увеличить ресурсы, а потребность реализовать целый ряд задач экологических, региональных, огромная заслуга в этом региона Кузбасса, который поддерживает руководство этого региона, этот проект, это решить проблемы, связанные с тем, что это союз двух отраслей по идеи должен быть, которые на сегодняшний день никак не могут друг с другом найти общий язык, реализуя проект.

С 2002 года был полигон, на котором Промгаз отрабатывал свои технологии. В 2010 году торжественно запущен первый промысел. Но когда запускали промысел, метан угольных пластов ещё не был ресурсом официально, поэтому добывали мы неизвестно что и сбывали мы в нарушении всех законов. И единственная добывающая компания "Газпром добыча Кузнецк" в связи с этим имела проблемы развития.

Сейчас прошло три года, 2011 год, с 2008 года, когда вот губкинский университет был привлечён к этой деятельности, в 2011 году метан стал ресурсом. Но прошло ещё три года, и опять две отрасли не могут найти между собой сладу, потому что ресурс признан, а вот как его добывать и кому принадлежать должны, и как должны руководством лицензированием... при лицензировании этой разработки, как определять запасы, как при этом списывать эти запасы до сих пор законодательно не определено.

То есть действуют внутриотраслевые, можно сказать, действуют технические нормы, которые утверждены и разработаны уже на более чем десятилетнем опыте компании "Газпром" с её дочерними компаниями: компанией "Газпром промгаз" и "Газпром добыча Кузнецк" и при некотором теперь уже участии губкинского университета, но вот этот вопрос: кому прийти и не прийти, это самый сложный вопрос: кому и как отчитываться и за что, за тот газ, который, в принципе, может быть добыт.

Добыча этого газа влечёт с собой большое количество проблем и угольной отрасли.

Здесь схематически изображены... Это мой такой любимый метод, я, наверное, везде докладываю с самыми простыми рисунками, то у меня кошки дерутся, то у меня носочки - валенки висят, в данной ситуации у нас кирпичики летают.

Все коричневые кружочки - это те скважины, которые могли бы быть пробурены, и в большинстве случаев, когда у нас это старые скважины, старые шахты, их очень большое количество пробурено, более тысяч и тысяч, на заблаговременную и опережающую дегазацию. Это скважины с поверхности. То есть те, которые по технологии можно было бы считать, должны были бы быть похоже на скважины добывающие.

Но при этом сейчас при новых технологиях добычи, которые уже опробованы на первой - Талдинском месторождении, сейчас продолжается уже на второй площадке "Газпром добыча Кузнецк" компании, это Нарыкско-Осташкинское, которое ещё разбуривается, там планируется более 150 скважин. При этом не определено, каким образом должны взаимодействовать вот эти вот шахтные работы с тем, как должен осваиваться уголь.

Фактически, когда мы говорим о комплексных месторождениях, таких как, ну роснедрах, когда говорили мы о введении поправок в классификатор. Нам приводили пример - золото и серебро, и приводили пример - нефть и попутный нефтяной газ. Но золото и серебро относится к одной отрасли, нефть и газ попутный относятся тоже к одной отрасли. А в данной ситуации у нас идёт встреча двух отраслей, интересы которых очень различны и различны технологические подходы. И даже внутри, если говорить вот с позиции университета, который даёт образование, различны все дисциплины и те взгляды на свой ресурс, которые дают вот как основу знаний, как то культуру обращения с этими ресурсами, закладывая профессиональную подготовку, те самые профессиональные стандарты. Поэтому... (Микрофон отключён.)

Председательствующий. Мы добавим с уважением Марии Павловне. Первая выступает наша женщина, поэтому, пожалуйста, добавьте две минуты.

Хайдина М.П. И вот наше предложение, что у нас отсутствует система норматив и законодательных решений по лицензированию. То есть, когда мы законодательно ввели это как ресурс, угольная отрасль продолжает этот ресурс фактически выпускать в воздух. Нет у них этого, нет, от них этого не требуется.

На уровне государства не определена последовательность добычи, то есть фактически снимая нагрузку газовую с пластов угольных, мы позволяем повысить добычу, темпы добычи угольные и снизить себестоимость угольной разработки. Плюс решение внутри региональных вопросов, которые очень большие. Это и обеспечение рабочих мест, это и очень большой вклад в экологию, и как вот сейчас новая работа, которую начал губкинский совместно с Газпромом, это учёт рисков. Потому что оказалось, что вот всё то, что мы привыкли в нашей газовой и нефтяной отрасли: учёт рисков при работах транспорта, при бурении, в угольной отрасли они даже не пытаются считать эти риски, потому что совершенно другое отношение к недропользованию. И, таким образом, они выводят из-под обзора государства, какие идут затраты со стороны того же государства.

И очень существенно, что даже сейчас мы добываем, и нет государственного списывания ресурсов с баланса, у нас утверждены запасы, и этого как раз тоже нет. Ну вот наше предложение кратко. Говорить можно об этом намного больше.

Председательствующий. Спасибо, спасибо, Мария Павловна. (Аплодисменты.) Спасибо.

Слово предоставляется Мазкову Евгению Юрьевичу, представителю Роснефти. Подготовиться Воробьёвой.

Мазков Е.Ю.  Добрый день, уважаемые коллеги! Спасибо за возможность выступить на парламентских слушаниях. Я очень кратко подтвержу и не разовью ряд тезисов, которые были сегодня озвучены, в частности, для тезисов, которые касаются выхода на континентальный шельф и обеспечение реализации такого крупномасштабного для всей нашей страны проекта. И без того государственного плеча, о  котором сегодня говорилось, решение этих задач уже на текущий момент представляется, наверное, невозможным. В 2014 году с опережением лицензионных обязательств компанией запланировано бурение первой поисковой скважины в Арктике университетской, и мы уже сейчас сталкиваемся с тем большим набором проблем, которые должны быть решены в первую очередь в нормативно-правовом поле. Поэтому я очень кратко перечислю те основные вещи, в отношении которых мы очень активно сейчас работаем.

Мы достаточно и очень высоко оцениваем ту работу, которая была проведена в прошлом году по совершенствованию налоговых правил для шельфовых проектов, и в результате принятых законодательных норм в России создан конкурентоспособный фискальный режим, который по праву можно назвать одним из самых привлекательных в мире.

В этих условиях проекты являются конкурентоспособными, но и коммерчески привлекательными, и компаниями уже заключены стратегические соглашения с партнёрами, которые позволят реализовать те широкомасштабные задачи, которые поставлены руководством страны.

В настоящее время в компаниях продолжаются работы, проработки нормативно-правовой базы, прежде всего, по следующим основным направлениям. Это таможенно-тарифное стимулирование, это ввозные пошлины и таможенные процедуры. Решение этих вопросов требует принятия актов Таможенного союза, и наши сотрудники во взаимодействии с государственными органами активно занимаются принятием решений ЕЭК по, так называемой, береговой процедуре. Стоит на повестке дня вопрос, связанный с подзаконным регулированием во исполнение требований и определений минимальных предельных цен углеводородного сырья в целях НДПИ. И в настоящий момент ряд участков, которые были не упомянуты в законодательстве, но которыми компания владеет, в первую очередь на шельфе Японского моря, необходимо более внимательно рассмотреть и вопрос, связанный с распространением налоговых льгот и на эти лицензионные площади. И это то, что касается как бы завершения той системной работы по налоговому стимулированию, которая была проведена в 2013 году, и тех стратегических задач на 2014 год, с которыми мы уже столкнулись сейчас и без решения которых невозможно.

Мы в первую очередь говорим о мерах неналогового стимулирования, значит, освоения шельфовых месторождений. Это в первую очередь корректировка законодательства о государственной границе, которая бы позволила обеспечить свободу перемещения грузов, товаров, персонала между береговыми базами снабжения и месторождениями, и на континентальном шельфе. Соответствующие нормативные акты, проекты федеральных законов были разработаны Министерством энергетики Российской Федерации, компания активно поддерживает как бы эти инициативы, мы надеемся, что они будут в полной мере реализованы.

Одним из ключевых вопросов, на которые ещё, наверное, и ответов-то нет, это вопрос, связанный с определением правового статуса всех объектов, которые будут находиться на континентальном шельфе и чётко их разграничение в действующем законодательстве: что из них будет попадать под вопросы градостроительного регулирования, под вопросы торгового регулирования, Кодекса торгового мореплавания, то, что будет, какие экспертизы разрешения будут применяться к конкретным как бы видам объектов, создаваемых на континентальном шельфе.

И третий вопрос - это ликвидация тех пробелов, которые есть в экологическом законодательстве, законодательстве о промышленной безопасности с точки зрения отсутствия стандартов, с точки зрения ряда документов технического регулирования. Весь этот комплекс мер мы во взаимодействии с Министерством энергетики предусмотрели в том большом таком документе, проекте комплексного плана по стимулированию и разработке шельфовых месторождений, который должен быть утверждён правительством в ближайшее время.

Вот это та повестка дня, которая для Роснефти имеет приоритетное значение. Мы активно этой проблематикой занимаемся и надеемся как бы на поддержку, и в том числе как бы с учётом заявленной тематики парламентских слушаний считаем важным предложить проект протокольной записи, всё-таки подчеркнуть необходимость устранения тех административных пробелов и барьеров, которые существуют с точки зрения этой вот важной стадии реализации проектов, в том числе и на континентальном шельфе. Есть очень много вопросов связанных, которые сегодня, может быть, не озвучивались, но я буквально последним тезисом их озвучу. В необходимости совершенствования, конечно, подзаконной базы, которая есть в Министерстве природных ресурсов и экологии. И нас очень волнует проблематика, связанная с определением границы лицензионных участков, проблематика прирезок, которая была принята, соответствующее подзаконное регулирование...

Председательствующий. Спасибо. Спасибо.

(Аплодисменты.)

Слово предоставляется Татьяне Александровне Воробьёвой, доценту кафедры рационального природопользования МГУ имени Ломоносова.

Подготовиться коллеге Романенкову. Извините, имейте в виду, коллеги, мы перешли на 5-минутный регламент, и просьба укладываться в регламент. Спасибо. Пожалуйста.

Воробьёва Т.А. Уважаемые слушатели, участники слушаний!

Здесь уже говорилось о проблемах, об экологических проблемах, которые возникают при дисбалансе потребления, извлечения и потребления углеводородов. Главные экологические проблемы связаны и проходят в двух направлениях: это сжигание природного попутного нефтяного газа и разливы нефти на территориях, как там, где происходит добыча углеводородов, и вдоль магистральных трубопроводов и во время перезагрузки нефти, углеводородов.

Значит... Дальше можно? Основными... Ну, здесь я привожу добычи и объёмы добычи нефти и газа на 2011 год, сегодня уже были озвучены другие размеры - 523 миллиона тонн. Я хотела только сказать, что примерно учитывая вывоз и объём переработки, 12 миллионов тонн собственно это на другие какие-то учётные данные, часть из которых, несомненно попадает у нас в окружающую среду. Сжигание попутного нефтяного газа на 2011 год у нас составляло 28 процентов. Основные экологические проблемы, в общем, сводятся, конечно, к загрязнению атмосферы, почв, поверхностных вод нефтью, сопутствующими веществами и пластовыми водами, сильно минерализованными, которые в общем и в целом со всеми другими неблагоприятными процессами проводят к сокращению биоразнообразия и снижению продуктивности земель и вод.

Все они имеют (основные вот эти экологические проблемы) глобальный уровень, региональный и локальный.

Вот на глобальном уровне сжигание попутного нефтяного газа, испарение при утечках нефтепродуктов приводят к большим объёмам выбросов загрязняющих веществ в атмосферу, около 3 миллионов тонн, и что, в свою очередь, приводит к изменению, может приводить к изменению климатических условий, выпадению кислотных дождей на больших территориях, и влияют на разрушение озонового слоя.

Другая глобальная проблема, чрезвычайно важная, связана с выносом реками, сибирскими реками, где в основном проходит добыча углеводородов, а также северными европейскими, больших объёмов нефтепродуктов. Это около... больше 500 тысяч тонн в год попадает в бассейн арктических морей, что, естественно, приводит к загрязнению морей, акваторий морей Северного Ледовитого океана, сокращению продуктивности их биомассы и ускорению таяния льдов.

Региональный уровень. Загрязнения окружающей среды наблюдаются на очень больших площадях. Размеры и глубина развития неблагоприятных процессов зависят от природных и часто и от социально-экономических особенностей региона. Здесь об этом уже тоже говорилось. Учёт природных условий различных регионов, где происходит добыча нефти, чрезвычайно важен, и особенно важен, конечно, на шельфе арктических морей, где, собственно, сейчас разворачивается добыча. Тут уже говорили о том, какие неблагоприятные условия природные могут способствовать и разливам нефти и, самое главное, мешать ликвидации нефтяных разливов.

Локальный уровень. Самый значительный ущерб природной среде и наносится на локальном уровне, на территориях непосредственной добычи углеводородов. И естественно, основными источниками являются промысловые трубопроводы, которые, несомненно, тоже очень быстро... Дело всё в том, что агрессивная среда нефтяная, которая ещё не очищена, она очень быстро приводит к коррозии трубопроводов, а они, соответственно, имеют длительный срок, в общем, уже достаточно большой и быстро изнашиваются. Ну и также имеются шламовые амбары и так далее. Все они, в общем-то, очень часто не соответствуют нормам.

Вот количество порывов трубопроводов, здесь приведены объёмы добычи нефти, начиная с 1994 года по 2010 год. И очень хорошо видно, как с 1996 идёт уменьшение до 2002 года порывов, и как постепенно всё-таки опять же с ростом увеличения объёмов добычи нефти увеличиваются тем не менее порывы. Здесь называлась уже другая цифра, не 28 тысяч, а 35 тысяч порывов в течение года. Основные факторы, не буду останавливаться.

Вот так замечательно выглядят у нас на местах, на локальном уровне, шламовые амбары, которые, естественно, способствуют фильтрации загрязняющих веществ и выносу нефти. Вот аварийный разрыв нефтепроводов тоже непосредственно связан как раз в Западной Сибири, там, где на промыслах используются таким образом трубы.

Это всё приводит к загрязнению почвы, вот здесь мы видим загрязнение растительного почвенного покрова. Загрязнение воды – это очень серьёзная проблема, потому что реки, которые непосредственно находятся в местах разработки нефти, в 10-20 раз превышение нефти, нефтепродуктов превышение ПДК. Вот здесь как раз показана карта, где в основном оранжевым цветом показаны реки, которые в 10, в 20 раз превышают ПДК. Так, это я не буду тогда на этом останавливаться. Вот уровень использования здесь тоже хорошо приведён, уровень использования попутного нефтяного газа, который, к сожалению, значит, всё-таки не соблюдается, не 95 процентов, а всё-таки значительно меньше.

И мне хотелось бы остановиться только на последнем заключении. Необходимо регламентировать контроль и надзор над планами по предотвращению и ликвидации аварийных разливов нефти на всех нефтедобывающих и транспортирующих предприятиях и стимулировать административными, нормативными, и что важно, пока довольно слабо используется, экономическими методами поиск и внедрение именно инноваций в технологии и в техническое обеспечение добычи и транспортировки углеводородов, а также в методы рекультивации повреждённых земель.

На законодательном уровне обязать нефте- и газодобывающие компании предоставлять данные о количестве порывов трубопроводов, объёмах разливов нефти государственным органам и общественным организациям. И соответственно вот проблема, которая связана со сжиганием попутного нефтяного газа, и необходимое совершенствование здесь проводится, нет, вернее, меры принимаются в основном тоже административные, это совершенствование системы учёта увеличения по учету и увеличению экологических штрафов и ужесточения лицензионных требований. Следует тоже ввести экономический стимул для поощрения использования этого газа. И, кроме того, должны быть прописаны в законодательных актах, предназначенных для решения проблем сжигания природного нефтяного газа конкретные ведомства, их отделы, ответственность за исполнение контроля.

Председательствующий. Спасибо большое, Татьяна Александровна, очень интересно. Слово предоставляется Романенкову Рустаму Леонидовичу, заместителю генерального директора ООО "Газпромнефтьшельф", подготовиться коллеге Прокопьеву.

Романенков Р.Л. Добрый день, уважаемые депутаты, уважаемые участники слушаний. На самом деле у нас на шельф большие надежды, как выясняется и в названии компании есть слово шельф, поэтому в унисон некоторым, выступавшим сегодня коллегам, я тоже буквально пару слов о шельфе, сегодня скажу.

Так, на самом деле вот картинка нашего приразломного месторождения, о нем тоже сегодня уже многие знают, и мы сегодня говорим не о планах, мы сегодня говорим о факте. То есть, те проблемы, с которыми мы столкнулись сегодня, это уже факт. И в том числе и проблемы нормативного регулирования. Поэтому конечно сегодня именно здесь, именно в этих стенах хочется сказать о проблемах баланса нормативного регулирования, который позволяет обеспечивать тот самый баланс извлечения и потребления. Потому что это вопрос, на самом деле, очень не маловажный, и мы с вами должны сосредоточиться на технологических вопросах сегодня, на вопросах совершенствования развития технологий, а не на снижении административных барьеров и ликвидации пробелов, провалов в системе законодательства.

Вот эта картинка, на самом деле, иллюстрирует нам собственно наш сам объект, который создан на месторождении и однажды в этих же стенах собственно был задан вопрос нам о том, что препятствует сегодня нормальной продуктивной работе. И ответ, собственно говоря, мы дали очень простой, о том, что мы не знаем сегодня, что мы построили.

То есть, вот объект, который там весит полмиллиона тонн стоит сегодня в нейтральных водах территориально, мы не знаем каков его правовой статус, то есть о чем говорил коллега из Роснефти, в том числе я как бы этим пытаюсь подтвердить и сказать.

Поэтому возникает куча дискуссий относительно разных плоскостей измерений этих объектов и их правового статуса, объект данного строительства, не объект данного строительства, кораблик, не кораблик. Все те дискуссии, которые влекут за собой огромное количество других сопутствующих проблем.

То есть, я быстро, очень фоново показываю, что на слайде, постараюсь прокомментировать ключевое. Огромное количество нормативных документов регулирует те вопросы, которые, так или иначе, затрагивают деятельность в сфере недропользования, в том числе и на шельфе. Поэтому вводя определенные поправки в законодательство, нужно все-таки работать системно. И здесь, на самом деле, я вижу недостатки в работе, как отрасли и отраслевиков, так и нормотворцев. Потому что здесь на самом деле, на сегодняшний день, хочу отметить, скажем так, недостаточную эффективность формирования консолидированной позиции отрасли в решении тех или иных проблем и последующего отражения этого в нормативной базе.

То, что касается сентября прошлого года, когда как вы знаете, принят 268-й закон, который поменял определенным образом ситуацию, по большей части он касался темы легатирования, но были и вопросы, касающиеся ключевых проблем, в том числе и статуса объектов.

И мы принятием этого закона решили вопрос с определением понятий этих объектов, мы его собственно определили. Но, системно, как всегда закон не посмотрели, то есть мы, сказав "а", не сказали "б", не договорили в том плане, что у нас осталась куча оценочных норм, куча вопросов, которые нам не позволяют определить, кто является сегодня хозяином объектов на шельфе. У нас нет сегодня хозяина, у нас есть, я бы сказал многонадзорность этих объектов. У нас и Ростехнадзор, и Морской регистр, и Роснедра с позиции лицензионных обязательств, куча государственных структур со своими стандартами, нормативами, требованиями.

В итоге, мы вынуждены обсуждать все, путаться, собственно говоря, в этих предписаниях, либо соблюдая все, создавая абсурдность этой ситуации, и обнажать целиком и полностью.

Что сегодня видится. Это не только критика, конкретные предложения, мы сегодня понимаем, на самом деле, что необходимо, имея уже опыт на конкретном месторождении. Нам отсылку в законе, в законе "О континентальном шельфе", который принят в статье 20, нам ее нужно буквально чуть-чуть расширить и на уровне уже подзаконных нормативных актов отрегулировать те вопросы, которые я обозначил. Я не буду сейчас конкретно, это долго.

Все предложения есть. То есть мы готовы их высказывать с разных трибун. Мы работаем и с отраслевым сообществом, мы работаем и с Государственной Думой, то есть здесь сотрудничество есть. Я просто лишь хочу призвать к повышению его эффективности.

Ещё пара, буквально, вопросов, которые также обнажают проблемы, которые есть. Вот международный аэропорт "...", да? То есть если мы посмотрим вот картинку, вот это выглядит таким образом, куда стрелочка указывает. То есть почему международный? Потому что вахтовики летают по загранпаспортам на платформу. Понятно, что нужно создавать упрощённый порядок пересечения госграницы, причём как для людей, так и для судов.

Поэтому здесь на самом деле работа ведётся, но опять таки вопросы определённые остаются открытыми. И сейчас что пугает немного, да, вот? Проект нормативного документа сейчас находится на согласовании в ФОИВах, как мы любим говорить.

Председательствующий. Дополните, пожалуйста, минуту.

Романенков Р.Л.  Да, буквально, минуту.

То есть пугает почему? Потому что это согласование подчас топит ту нормативную базу, которую формируем. Поэтому, ну, естественно, когда вопрос касается таких вещей, как граница, национальная безопасность, естественно, появляются на повестке дня пограничники, ФСБ, куча, куча возникает разных вопросов.

Поэтому здесь нужно, понимая основную цель наших движений, всё-таки правильно ... те вопросы, которые мы пытаемся решить и правильно двигаться именно в ключевом как бы сотрудничестве отрасли и государства.

Ну и пара других вопросов, там, буквально, которые мы тоже все сегодня знаем - это, прежде всего, вопросы физической безопасности работы на шельфе, да? Все мы знаем ситуацию с "Гринписом", с ней столкнулись.

Водопользование на шельфе, тоже вопрос не отрегулированный, ну и ряд вопросов в сфере промышленной безопасности. Поэтому чем бы, в виде лозунга хотелось бы закончить, что мы имеем сегодня уже не только теорию, мы имеем определённые знания, мы имеем определённый опыт и мы понимаем, то что мы хотим, да?

Поэтому вот с тем, чтобы обеспечить тот самый баланс излечения и потребления, сегодня нужно немного совместных усилий, к чему я вот уважаемых коллег и призываю. Спасибо большое. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое. Спасибо.  Спасибо, Рустам Леонидович.

Слово предоставляется Владимиру Михайловичу Прокопьеву, председателю Комитета по природным ресурсам Госсобрания Республики Саха (Якутия). Подготовиться коллеге Хавкину.

Прокопьев В.М. Уважаемый Иван Игнатьевич, уважаемые участники совещания! Ну, несомненно, что нефть и газ в течение вот всего XXI века останутся основными энергоносителями, потому эта тема, она актуальна сегодня и в будущем.

Как вы знаете, в настоящее время идёт активное обсуждение проекта федерального закона "Об особых условиях развития Дальнего Востока и Байкальского региона" и "Об Арктической зоне Российской Федерации", где будет в будущем добываться основная часть углеводородного сырья.

Принятие этих законов позволит привлечь инвестиции ..., воспользовавшись добычей углеводородного сырья, даст толчок к более масштабной добыче. Но, к сожалению, в указанных законопроектах пока нет ни слова о рациональном использовании природных ресурсов как таковых, тем более углеводородного сырья. 

Но на сегодня, если вот тезисно: объём финансирования геологоразведочных работ на углеводородное сырьё на территории республики Саха (Якутия) составлял в 2013 году в порядке 15 миллиардов рублей, но и только такие объёмы выполняемых работ пока позволяют сохранять баланс добычи воспроизводства минеральной сырьевой базы углеводородного сырья.

Но какие же нормы позволят законодательно закрепить организацию баланса извлечения и потребления. Первое, ну хотя, может быть, напрямую, на первый взгляд, вот не касается темы сегодняшнего разговора, но раз мы говорим об извлечении, то я хотел бы обратить ваше внимание на вот тот момент, что мы, я думаю, что представители многих регионов много и обоснованно говорят о возврате совместной системы, совместного управления распоряжения участками недр.

На наш взгляд, когда основные проекты государственного комплексного развития территорий разработаны и начинают реализовываться, наступило время вновь вернуться к этому вопросу.

Есть смысл пересмотреть не совсем оправданно высокую концентрацию управления недропользованием только на федеральном уровне.    Поэтому необходимо восстановить совместное ведение участками недр, поскольку сегодня субъекты страны, к сожалению, исключены как участники этого процесса управления и распоряжения ресурсами. Поэтому возникла дикая ситуация, когда мы не знаем кто, где и в каком объёме добывает на территории субъекта полезные ископаемые.

Во-вторых, смысл "двух ключей", который ранее существовал, видится сегодня в том, чтобы при принятии решений по управлению месторождениями совместно участвовали органы федерального и регионального уровня. В настоящее время механизмы доступа субъектов к принятию политических решений должны отвечать принципам современного государственного менеджмента, поэтому необходимо делегировать часть полномочий федерального центра по регулированию недропользования на региональный уровень. Это было бы ещё один действенным механизмом налаживания партнёрского взаимодействия государства, частного бизнеса с органами власти субъектов страны. Это и  даст возможность создать баланс интересов, тот необходимый баланс, который нам сегодня необходим.

Время требует вновь вернуться к проблеме дифференциации налоговых платежей. Существующие на сегодня размеры и уровень распределения налога на добычу полезных ископаемых, на наш взгляд, должны быть серьёзно пересмотрены.

В целях сохранения и развития системы организации извлечения и потребления мы предлагаем следующее: во-первых, необходимо существенное увеличение доли ассигнований на геологическое изучение недр; во-вторых, предусмотреть меры государственной поддержки недропользователей, осуществляющих геологическое изучение, разведку и добычу нефти и газа на малоизученных и слабодоступных территориях. Это особенно касается Севера страны.

Что касается потребления. При существующих темпах и способах добычи наши энергоресурсы скоро, наверное, иссякнут. Притом, у нас сегодня высокая энергоёмкость экономики и нерациональное использование недр, поэтому предлагаем два основных момента. Два момента: первое - через обеспечение неистощительного, экологически обоснованного недропользования; второе - через стимулирование снижения потерь при потреблении добытых энергоресурсов, включающих транспортировку.

Хочу отметить, что в Якутии ещё в 2010 году был составлен топливно-энергетический баланс на долгосрочный период, который позволил грамотно планировать расходы и развивать экономику. Поэтому мы тоже заинтересованы в разработке и утверждении топливно-энергетического баланса страны.

Очень коротко, в двух словах, по шельфу, если позволите, что касается континентального шельфа. Так как большая его часть расположена вдоль границ Якутии, прежде всего, мы заинтересованы в серьёзнейшем экологическом сопровождении при добыче углеводородного сырья. Ну и эффективное освоение континентального шельфа зависит от взвешенного подхода при извлечении ресурсов. Считаем, что надо увязать всё это с вопросами развития Арктической зоны в целом, разработать комплексную социально-экономическую программу.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Владимир Михайлович.

Уважаемые коллеги! Слово предоставляется Александру Яковлевичу Хавкину, а дальше мы посоветуемся с вами, что делать. Спасибо.

Пожалуйста, Александр Яковлевич.

Хавкин А.Я. Добрый день, уважаемые коллеги! Я имею честь представить предложения от имени подкомитета по углеводородному сырью, возглавляемого депутатом Сибагатуллиным Фатихом Саубановичем.

Очень важно отметить, что все наши рассуждения о том, что нужно делать, мы должны всё-таки основывать на том, что мы живём в ситуации, когда экономика многие вещи определяет, в том числе и разведку, и добычу. Вот у нас, когда мы говорим о приросте геологических запасов, когда говорим о приросте извлекаемых запасов, мы всё-таки вступаем в ситуацию, когда нужно учитывать интересы так называемых "хозяйствующих субъектов". И вот в этой связи, будьте добры, следующий слайд, Владимир Владимирович Путин на что обращает наше внимание,   что мы всё-таки недостаточно рачительно используем те запасы, те ресурсы, которые у нас есть. И вот наши предложения как раз в развитие вот, чтобы надо сделать, чтобы мы более рачительно использовали то, что у нас есть. Следующий слайд, пожалуйста.

Вот смотрите. Формально говоря, были озвучены те ресурсы, те запасы, которые у нас извлекаемые есть, это 23 миллиарда, ну, 18 это вот категория БЦ-1 и ещё Ц-2. Дальше.

Вопрос стоит о переходе на новую систему классификации запасов. Это ещё одна головная боль, которая нам предстоит. Потому что, что же будет в этой новой системе классификации? А западные эксперты, которые уже живут в этой системе классификации, говорят, что у России сегодня рентабельно извлекаемых запасов порядка 10 миллиардов тонн, то есть это то, что нам при нынешней добыче на рентабельную добычу только на 20 лет.

Поэтому, конечно же, вопрос создания высокоэффективных технологий с тем, чтобы те ресурсы и запасы, которые у нас есть, были бы возможны к извлечению, это важнейшая задача. Вот следующий слайд предложения наши.

Во-первых, мы считаем, что нужна государственная ... структура для обеспечения управления нефтегазодобычей. Вот посмотрите, сегодня разные представители разных ведомств говорили о разных аспектах всего этого дела. Вместе с тем, когда утверждается государственный бюджет вот здесь в Государственной Думе, ведь основа этого бюджета это вот те самые доходы от нефтегазодобычи в разных аспектах от транспорта, переработки, потерь и так далее. И вот для того, чтобы представить в Государственную Думу эту информацию аккумулировано, на наш взгляд должна быть какая-то структура и в Госдуму, и в правительство. Потому что и те же нефтесервисные предприятия, и те же разрывы, и те же разливы и так далее. Дальше.

Очень важно, мы, когда говорим о льготах, мы почему-то начинаем говорить о проницаемости. Я сам технолог, но вы знаете, я думаю, что в Министерстве экономики, которое должно утверждать льготы не знают, что такое проницаемость.

Я думаю, что там вязкость тоже упоминается в некоторых критериях, но отличить, извините, вязкость одной жидкости от другой, не буду их называть, наверное, можно, а вот с точки зрения льгот, вряд ли под это дадут льготы.

Нам нужно говорить с экономическим блоком правительства на их языке. Мы когда приезжаем в Англию, мы же пытаемся по-английски говорить, когда во Франции по-французски, значит, мы с Министерством экономики должны говорить на экономическом языке.

И поэтому предложение: ввести в законодательство понятие экономически трудноизвлекаемые запасы, разработка которых не позволяет получить рентабельность больше банковского процента, то есть недропользователю должно быть более выгодно заниматься месторождением, чем просто положить деньги в банк. Вот мы должны вот это ввести в законодательство и в проектных документах эту величину учитывать. Это обязательный, на наш взгляд, момент для экономических моментов. Дальше.

У нас рациональный вариант разработки до сих пор, исходя из социалистических времен 80-х годов, основывается на максимуме ... недропользователя. А где же государство и собственность на недра? Значит, мы обязательно должны гармонизировать интересы государства, которое является хозяином недр с интересами недропользователя. И вот это, конечно, безусловно, задача центральной комиссии по разработке. Дальше.

Конечно, нужна задача по увеличению глубины нефтегазопереработки. Восточная Сибирь, там, так сказать, в попутном газе и огромное количество того же гелия, например. Как мы будем учитывать экономику этих месторождений без учета очень дорогого ресурса, и много другого, там очень жирный газ. Мы должны все эти вопросы, конечно же, продумать. Нельзя гнать по трубам газ с высокомолекулярными компонентами. Мы должны осушать этот газ и только продавать сухой газ. Дальше.

Нужно для того, чтобы отработать современные технологии, чтобы мы действительно брали трудноизвлекаемые запасы, нужны нефтегазовые полигоны. Это во всем мире так делается.

Председательствующий. Сколько нужно ещё? Минуту.

Хавкин А.Я. Ну, вот, я вот, вот эти вот предложения только зачитаю и все.

Председательствующий. До завершения добавьте, пожалуйста.

Хавкин А.Я. Дальше. Значит, нужны льготы и налоговые вычеты на работы по приросту минерально-сырьевой базы и повышения нефтеотдачи. Потому что действительно это должна быть государственная задача по приросту минерально-сырьевой базы и обоснованию технологий,  это помощь должна быть. Дальше.

Мы считаем, что проектные документы с нефтеотдачей менее 40 процентов при цене нефти более 60 долларов за баррель, это нарушение норм природопользования.

Вот просто надо принять, и всё, и тогда сразу будут и хорошие проекты, и потянутся нефтяные компании к научным институтам, а то у нас вопросы, говорят - а что делает наука, почему-то наука...

Вот, пожалуйста, поставьте задачу - не можешь взять 40 процентов, иди учись, или обращайся к научным организациям.

Очень важный момент - защита авторских прав на результаты интеллектуальной деятельности и технологий, особенно нефтегазовой.

В 90-е годы очень много было совместных предприятий, когда западные компании брали наши технологии, патентовали у себя, а потом их вносили как вклад, так сказать, значит, вот в совместное предприятие. А мы не защищаем.

Вы посмотрите, что у нас творится вот в Гражданском кодексе. Там просто вообще, так сказать, ничего не защищается, на наш взгляд.

Поэтому вот, и это, кстати, указано, вот впервые, мне кажется, очень важный момент, это в энергетической стратегии обращен, что мы должны это защищать.

Дальше. Нужна современная редакция документов, регламентирующих разработку нефтегазовых месторождений. Мы живем по документам, которые были созданы в 80-е, в 90-е годы. Сейчас новый, так сказать, закон о техническом регулировании и много другого.

Нужно вот современные все тенденции учесть. Всё это нужно уточнить в энергетической стратегии, потому что вопрос, энергетическая стратегия на какую нефтеотдачу построена, на 30 процентов, которые у нас были в 2010 году, или от той задачи, которую мы ставим, чтобы выйти, там, на 40, 50, а то и 60 процентов.

Ясно, что если есть геологические запасы, и мы ставим задачу повысить нефтеотдачу, то это будет другая энергетическая стратегия, но по крайней мере уточненная.

И еще один очень важный момент. Советский Союз развалился в том числе и потому, что снизили цену на нефть. Мы должны быть готовы с учетом современной ситуации выдержать вот это снижение на нефть, обеспечив себя добычей. Нам нужно примерно 300 миллионов тонн в год.

Вот мы должны составить программу или дорожную карту, как сейчас можно говорить, чтобы вот из каких месторождений какими технологиями мы можем взять 300 миллионов в год, чтобы обеспечить, а мы северная страна, поэтому вот этот вопрос очень важный.

Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо.

Уважаемые коллеги, у нас время нам отпущенное, возможность заниматься в этом зале, закончилось. Если у кого-то такая острая необходимость чего-то сказать, если у кого-то есть такая, ну три минуты можем дать. Вы хотите? Пожалуйста. И на этом будем завершать, уважаемые коллеги. Три минуты, пожалуйста, поставьте.

Фурманов А.Н. Мне очень понравились выступления товарищей, которые посвящены повышению эффективности работы нефтегазового комплекса, учитывающего...

Председательствующий. Вы представьтесь. Представьтесь.

Фурманов А.Н. Фурманов Александр Николаевич. Правда сейчас я на пенсии, работал в нефтяной компании последнее время "ЛУКОЙЛ", значит, ведущий специалист управления инвестиционных проектов в фирме ЗАО "ЛУКОЙЛ-информ", это вот так, коротко. Сейчас на пенсии.

Я хотел бы обратить внимание всех присутствующих, выступающих, на то, вот каждый выступал, и обозначил очень много, большой объем работ, если просуммировать, который если выполнит, ну, по мнению вот комиссии и прочее, повысит эффективность работы этого самого нефтегазового комплекса.

Но, значит, почти, вот только в одном докладе прозвучал человеческий фактор. Дело в том, что вот эти все задания, вот законодательство, обеспечение организации, и прочее, и прочее, да, без человека невозможны, без этого самого человеческого фактора.

Мы совершенствуем законодательство, методики, прочее-прочее, а вот о совершенствовании человека, его духовного уровня, вот почему-то здесь нигде не прозвучало. Это главное звено, главный элемент.

Если мы сюда не будем ничего вкладывать, всё это дело будет буксовать.

Тут можно вспомнить и коррупцию, всё что угодно, всё это все знают.

Вот об этом я хотел сказать, о роли человека во всём вот этом вот, во всей этой большой работе.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо.

Пожалуйста, три минуты. Представьтесь.

Чупров В.А. Спасибо за предоставленную возможность.

Владимир Алексеевич Чупров - организация "Гринпис России".

Я бы хотел заострить ещё раз на вопросе об охране окружающей среды, естественно, и рекомендацию в решение парламентских сегодняшних слушаний ....

Действительно, проблема разливов есть, проблема охраны окружающей среды и проблем пробелов законодательства в этом вопросе не меньше, чем проблем с организацией пересечения государственной границы .... Это не просто экологическая, это и экономическая проблема, и имиджевая проблема, потому что это тот багаж, который тот же Газпром и Роснефть тащат сегодня на Арктический шельф. Ситуация там совершенно другая с точки зрения тех же условий для борьбы с разливами нефти.

Три блока проблем, которые бы я хотел выделить и разделить.

В первую очередь посистемная, потому что на сегодня у нас сложилась ситуация, что основная часть природной ренты от добычи нефти попадает на федеральном уровне. А проблемы с той же рекультивацией нефтяных разливов это головная боль региональных властей. Поэтому здесь мы видим, что очень большой кусок проблемы, что нефтяники не хотят проблемы решать, а региональные власти просто впадают в ступор, потому что ещё одна системная проблема.

На сегодня сектор очень монополизирован. Нефтяные компании, особенно крупные компании формируют повестку и политику в регионах. Поэтому местные органы власти, в том числе надзорные, практически ничего не могут в этой связи сделать.

Ещё одна проблема - это экономическая. На сегодня нефтяным компаниям невыгодно устранять или предотвращать нефтяные разливы. Сегодня в своём докладе Министр природных ресурсов Донской заявил о том, что инвестиции должны составлять более триллиона рублей ежегодно в ближайшие годы на то, чтобы содержать нефтепроводный парк в нормальном состоянии. В то время, как потери экономические от пролитой нефти составляют первые десятки миллиардов рублей. То есть вот вам порядок и соответствующий выбор со стороны нефтяных компаний.

Второй блок - это недостатки непосредственно законодательства. Соответствующие предложения в конкретные части раздела нормативно-правовых актов законодательства мы передадим, письмо уже ушло на имя Кашина и Нарышкина.

Пару вещей, хотел бы заострить. Сегодня прозвучала проблема борьбы с нефтяными разливами в условиях Арктического шельфа. На заседании Госсовета в Дзержинске президент Медведев поставил задачу внести в законодательство требования, что лицензии выдавать только при наличии апробированных и эффективных способов борьбы с нефтяными разливами в ледовых условиях. К сожалению, в законе оказалось, что в лицензии просто упоминать меры борьбы с разливами нефти подо льдом. Вот вам как бы пример выхолащивания, этой политики, к которой призывает, в том числе президент Путин нынешний, что в Арктике будут использовать наистрожайшие экологические стандарты.

Ещё один пример. Газпром тоже говорил сегодня про .... На сегодня существует такой пробел, что тренировки...

Председательствующий. Минуту, пожалуйста, добавьте. Заканчивайте, пожалуйста.

Чупров В.А. Да. Тогда я этот пример пропускаю и сразу к рекомендациям.

Третий блок - это бездействие органов власти, потому что это, конечно же, системная проблема, то, что органы власти не контролируют ситуацию. Элементарной статистики по объёму разливов нет.

Соответственно я предлагаю в рекомендации сегодняшних слушаний в части цели создания государственной системы балансов внести отдельную цель, что целью такой системы должны являться: получение достоверной информации о загрязнении окружающей среды в результате нефтяных разливов и решение проблемы этих нефтяных разливов, и загрязнение окружающей среды. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо. (Аплодисменты.)

Уважаемые коллеги! Всё, время у нас закончилось. У кого есть, так сказать, не успели сделать доклад, есть материалы, сдайте их в Президиум.

 Я хочу в заключение сказать, во-первых, поблагодарить всех, кто принял участие в этих парламентских слушаниях. Мне кажется, проблема архиактуальная. И здесь сегодня столько проблем мы услышали, что, несмотря на то, что нефтегазовая отрасль является у нас передовой отраслью, тем не менее мы видим, что проблем и вопросов, которые надо решать, очень и очень много.

Я думаю, что то, что мы здесь услышали, и то, что мы здесь увидели, станет предметом серьёзной работы, в том числе и законотворческой. Хотя здесь говорилось не только о законотворческих проблемах, о проблемах и других, и технологических, и научных, и контрольных, и так далее, и экологических, и так далее.

Наша сегодняшняя задача, наших слушаний, была несколько более такая узкая. Нас беспокоит то, чтобы каждая капля добытой нефти, а это достояние нашего народа, а это федеральные, государственные, народные деньги, чтобы была использована по назначению, чтобы ни одна капля нефти никуда не утекла и не была потеряна. То, что говорил Владимир Вольфович сегодня, что дескать, а, нечего беспокоиться, нефть никогда не кончится, газ никогда не кончится. Ну сами понимаете, что это далеко не так, всё в мире конечно. И нефть конечна, и газ конечен, и многое другое сырьё, которое сегодня мы используем, то же самое конечное.

Поэтому надо относиться очень бережно. И государство должно строго контролировать, как мы добываем, как мы транспортируем, и как мы используем, и куда деваем то, что мы добываем. Вот это наша задача по созданию государственной такой системы контроля, от скважины до потребителя является, на наш взгляд, сегодня весьма, весьма актуальный. И ещё раз хочу вам сказать огромное спасибо за то, что и понимание есть с вашей стороны, и подсказки есть, и рекомендации, и пожелания и так далее. Огромное спасибо.

Хочу сказать, что мы не просто должны с вами разобраться, разойтись вернее, мы должны принять с вами рекомендации. У вас они на руках. Я думаю, вы их посмотрели. За основу можно принять? Нет возражений? У нас отработана технология дальнейшей работы. Мы поручаем президиуму, аппарату комитета нашего по природным ресурсам обобщить стенограмму, обобщить материалы, которые здесь поступили в президиум и доработать эти рекомендации. После чего они будут разосланы по всем инстанциям, от президента и заканчивая регионами. Нет возражений, чтобы в целом вот так договориться?

Ну и, конечно, уважаемые мужчины, тут уже говорилось, поздравляли мы женщин, я не могу в стороне остаться и тоже присоединяюсь к вашим поздравлениям. Дорогие женщины наши, любимые, с праздником предстоящим! Красоты вам, молодости, благополучия, здоровья, конечно, детям, вам, всем семьям! Будьте счастливы и здоровы! (Аплодисменты.)

Всем спасибо. До свидания.