Законодательство об экологическом развитии (4 марта - Госдума)
Правомерность постановки вопроса об экологическом развитии. Традиционно экологическое законодательство формируется как отраслевые кодексы (Земельный, Водный, Лесной кодексы) и в категории охранных правовых актов (Об охране окружающей среды, Об охране оз. Байкал, Об охране атмосферного воздуха, Об особо охраняемых природных территориях). Близкая формулировка относится только к закону «Об основах охраны здоровья».
Для правоприменительной практики принципиально важно подчеркнуть разнообразие и смысловую нагрузку понятий «охрана», «сохранение», «использование». «Охрана» подразумевает процедуру жесткой консервации объекта от внешнего влияния. «Сохранение» это уже комплекс процедур обеспечивающих определенную биологическую продуктивность объекта, которое включает и «Использование» природных компонентов, включая и использование рекреационных ресурсов особо охраняемых природных территорий.
В этой связи я всегда спрашиваю у «зеленых»: «От кого охранять Байкал, от местных жителей, от туристов, от наших гостей?». Другой вопрос: «Для чего создана на Байкале Центральная зона, где даже невозможно строить дороги, расширять кладбища?». Все были в Европе и в Америке и видели атомные станции, металлургические и химические заводы на берегу Женевского озера и Великих американских озер.
Природоохранные задачи неразрывно связаны с формированием соответствующей мотивации у местного населения, которое традиционно использовало и сохраняло окружающую природу для своего существования. Вполне понятно, что режим жестких природоохранных запретов неизбежно рождает и рост браконьерства со стороны местного населения. Существует аксиома, что нельзя делать местное население заложником природоохранной политики.
К примеру, в недавнем изменении законодательства по особо охраняемым природным территориям заложена новация о плате за въезд на территорию национального парка, включая и местных жителей. Таким образом, нарушаются их конституционные права на проезд к месту жительства. Пользование сельскохозяйственными угодьями и даже посадку картошки за границами населенных пунктов.
С моей точки зрения и логики приоритета рыночной экономики реализация принципа охраны чего-либо требует определения внешнего фактора влияющего на объект охраны. Используя известный лозунг «Живя в обществе, нельзя быть свободным от общества», логично предположить, что абсолютной охраны природы от природных и антропогенных факторов влияния не существует.
Поэтому решая любые природоохранные задачи мы, прежде всего, ставим задачу минимизации антропогенных факторов. При этом в условиях рыночной экономики и все большей концентрации власти и финансов в центре, все более важным становится вопрос финансовой обеспеченности экологических мероприятий.
Отсюда вытекает проблема собственности. Как известно, Конституция и другие законы утверждают федеральный уровень собственности на основные формы природных богатств (земля, лес, вода и др.) и региональную форму ответственности за их сохранение. Практически в этой сфере отсутствует интерес муниципалитетов и тем более отдельного частника.
Таким образом, смею утверждать, что существующая правоприменительная экологическая практика не эффективна и не может быть эффективной по следующим причинам:
- нижние базовые уровни власти в лице регионов и муниципалитетов выключены из сферы управления и использования природными богатствами (ст.72 Конституции РФ);
- задачи сохранения природных богатств, возложенные на регионы должны быть обеспечены необходимым кадровым, материальным и финансовым обеспечением;
- запретный (природоохранный) принцип в условиях низкого уровня жизни не может быть реализован на практике;
6. С нашей точки зрения, экологические развитие есть, прежде всего, поиск баланса между интересами общества и сохранения продуктивности окружающей природной среды. Таким примером может служить федеральный закон «Об охране и использовании памятников истории».
7. Существующая политика МПР РФ, в условиях дефицита бюджетных средств, все более расширяет возможности дирекции ОППТ, включая и заповедники, к развитию экологического туризма, использованию природных ресурсов.
8. Экологическое законодательство в режиме развития невозможно без формирования у населения экологической культуры поведения на основе разработки системы непрерывного экологического образования и воспитания. Между тем, в Государственной Думы такой закон многие годы даже не включается даже в процедуру первичного обсуждения. Более того. В новых редакциях закона «Об охране окружающей среды» исчезли статьи 71,72 и 73, в которых содержалось указание о необходимости обязательного прохождения экологического ликбеза чиновников всех уровней, имеющих отношение к охране и использованию природных ресурсов.
9. В конечном итоге экологическое законодательство обязано перейти от запретного режима к стимуляции механизмов ресурсо - и энергосберегающего природопользования, где те или иные ограничения были бы достаточно обоснованы и понятны местным жителям и находили у них поддержку. Кроме того, эти потери и упущенная выгода от этих ограничений в достаточной мере, должны быть компенсированы из других источников.